– Как мне воспринимать твое поведение? – Стас говорит сердито, и я инстинктивно втягиваю голову. – Нет, ты ответь, я хочу слышать твои мысли.
– Стас… – жалобно пищу я.
– Алиса! – он не поддается на жалость, он очень зол. И я его понимаю.
– Я не знаю, как так вышло, – тоном побитой собаки говорю я. – Я не думала, что так…
– Алиса! – еще немного, и он начнет кричать. И будет в полном праве. – Ты взрослая! Прекрати вести себя как ребенок!
Я хочу плакать. Но если я начну, это будет действительно очень по-детски.
– Ты же понимаешь, что самое ужасное в этой ситуации? – мне так не хочется, чтобы он смотрел на меня таким взглядом. Но он смотрит.
– Алиса, ты понимаешь?! – Стас начинает повышать голос.
– То, что ты узнал это от него, – бормочу я.
Стас очень странно смотрит на меня.
– Это неправильно, – киваю я. – Абсолютно неправильно.
– Да! – глаза Стаса горят яростным огнем. – Ты не собиралась поделиться со мной? Алиса, это же такая радость! Странно, я думал, близким людям доверяют такие новости. Но, видимо, я тебе совсем не близкий.
Ярость Стаса тут же угасла, в его глазах мерцают оттенки глубокой меланхолии.
– Ты ошибаешься, – шепчу я. Мой голос совсем теряется на фоне посторонних шумов.
– Да ну? – он отворачивается к окну и наблюдает за прохожими. Мне бы так хотелось залезть к нему в голову и увидеть образы, блуждающие в его воображении. Однажды он сказал, что если вскрыть его черепную коробку, то на извилинах можно увидеть следы моих пальцев.
– Это не я, это Брэдбери, – развел он тогда руками, и я даже не смогла на него обидеться.
А сейчас он не смотрит на меня. И, наверное, больше не захочет смотреть вообще.
– Стас, – начинаю я. Мне страшно об этом говорить, я хочу убежать.
Он поворачивается ко мне, но я боюсь заглянуть ему в глаза. Я боюсь увидеть там ненависть.
– Ты мне очень близок, – продолжаю я. – Я виновата в том, что не сказала тебе.
Он приподнимает бровь.
– Не только в этом, – соглашаюсь я. – Я должна была давно прекратить метаться, так не могло продолжаться. Я запуталась, и от этого страдали другие.
Стас молчит. Я неуверенно продолжаю:
– Это я заставила тебя молчать. Виновата только я. Я не могла определиться, – не знаю, что сказать дальше.
– Зато я определился, – холодным тоном произносит Стас. Я в ужасе смотрю на него. До меня доносятся обрывки фраз.