– Я… – это все, что я могу сказать. Какая же тупица! Я все порчу!
Его это забавляет.
– Ты мне нравишься, – неожиданно говорит он, и я почти падаю с качели. Я не ослышалась?! Соберись, Алиса!
– Правда? – робко спрашиваю я. Мне так страшно услышать «нет».
– Правда, – кивает Антон. – Прогуляемся вдвоем завтра? В шесть удобно?
Я могу только кивнуть. Сил на то, чтобы говорить, нет совсем.
– Тогда я позвоню тебе, – он подносит зажигалку к кончику сигареты и делает затяжку. – Не скучай.
Антон отходит к парням, а я ощущаю, что нужно искать осколки своего сердца где-то под качелями. Потому что оно явно упало с большой высоты.
– Ну, что он сказал? – Лера с горящими глазами подбегает ко мне.
– Гулять пригласил, – говорю и сама не верю, что это правда. Но это правда.
– Я же говорила, – торжествует подруга. – Когда?
– Завтра в шесть, – механически отвечаю я. Мысленно я уже в завтрашнем дне, всего остального для меня уже не существует.
– В смысле в шесть? – лицо Леры меняется на глазах. – Мы же в кино идем, на «Сумерки»!
Точно, мы же купили билеты позавчера.
– Лер… – извиняющимся тоном начинаю я.
– Не хочу ничего слышать! – восклицает Лера. – Я столько ждала выхода, и ты так поступаешь?!
– Мы сходим послезавтра, – я пытаюсь найти компромисс.
– Билеты на завтра! И завтра последний день проката!
– Посмотрим в интернете потом…
– Алиса, ты не права, понятно тебе?! – у нее блестят глаза, видимо, от навернувшихся слез. – Ты сейчас поступаешь некрасиво, предать меня из-за парня, которого знаешь пару месяцев?! Классная дружба!
Я начинаю раздражаться. Как она не понимает, что значит для меня встреча с Антоном? Устраивает истерику из-за какого-то кино, Боже! Это всего лишь дурацкий фильм.
Конечно, спустя время я понимаю, что она обиделась совсем не из-за кино, а из-за моего выбора. Но тогда я искренне злюсь на нее.
– Ты ни фига не понимаешь, – зло бросаю я. – Может, это ты плохая подруга?
От возмущения она не знает, что ответить. А я совсем добиваю ее:
– Иди ты к черту со своими «Сумерками», ведешь себя как маленький ребенок.
Лера разворачивается и молча уходит. Ее молчание хуже пощечины, лучше бы она ударила меня. Я гоню от себя чувство вины, заглушая его предвкушением предстоящей встречи с Антоном.
В тот момент я не догадываюсь, что сумерки начинают сгущаться и в моей жизни.