– Что нахмурились, товарищ капитан? – встревожился прапорщик. – Я два раза все проверил…
– Все нормально, Павел Филиппович, – успокоил старого служаку летчик. – Просто, когда я эти трезубцы вижу, мне на душе скверно становится.
– А, перемелется, – махнул рукой прапорщик. – Думали, хуже будет, а вон ничего, живем.
– Ага, – рассеянно ответил Щербина, взбираясь по стремянке в кабину.
Здесь он чувствовал себя на своем месте. Привычно осмотревшись, Олег застегнул замок парашюта, техник, взобравшись следом, помог подтянуть привязные ремни.
Так, проверить давление в основной и резервной гидросистемах, стояночный тормоз, отрегулировать связь, гирополукомпас, высотомер по давлению… Олег повернулся к технику и показал большой палец.
– Стремянку убрать!
– Есть убрать.
С легким шелестом опустился прозрачный фонарь кабины, отсекая все аэродромные звуки и суету.
– Ручей, я – 801-й, на борту порядок, разрешите запуск.
– Восемьсот первому запуск разрешаю.
– Понял, разрешили.
Взревели турбины, полыхнуло в камерах сгорания тугое, мощное пламя. За спиной послышался глухой рев, по «телу» истребителя пробежала легкая дрожь. Самолет ожил и рвался в небо.
– Восемьсот первому, Восемьсот второму – исполнительный.
– Ручей, я – Восемь – ноль – первый, исполнительный занял. Взлет?
– Взлет разрешаю.
Отпущена гашетка колесных тормозов, полный газ! Два истребителя легко разбегаются по бетонке, ручку на себя – и вот он, долгожданный миг перехода в третье измерение! Легкая перегрузка вдавливает в кресло – первое приветствие неба.
– Я – 801-й, взлет произвел, шасси, закрылки убраны, зеленые горят. Иду в наборе.
– Я – 802-й, взлет за 801-м визуально. Шасси, закрылки убраны, иду в наборе.
– Я – Ручей, 801-му, 802-му, отход курсом сто восемьдесят. Занимайте четыре тысячи, зона пять.
– Ручей, я – 801-й, прием. Вас понял, отход курсом «один – восемь – ноль». Занимаю четыре тысячи, пилотажная зона пять.
Ровно гудели турбины, под крылом расстилалась облачная равнина, в разрывах которой виднелись зеленые поля, перелески и блестящие жилки рек. Разгар весны – апрель, скоро майские праздники, а еще раньше – начнутся долгожданные учения, подготовкой к которым их мурыжили уже больше года.
Олег привычно осмотрелся, слева, выше и позади него висел истребитель ведомого. Олег усмехнулся. Юрка был молодым и горячим, но машину чувствовал, что называется, «пятой точкой» и строй, несмотря на все фортели ведущего, держал. А пилотажем на таком сверхманевренном истребителе, как Су-27, Олег Щербина владел в совершенстве, летать для него было призванием и делом всей жизни.