Странное впечатление от созерцания ярко освещенных комнат, по-видимому, усиливалось тем, что все эти комнаты были необитаемые, а некоторые из них, насколько мы могли судить, даже не были обставлены мебелью. Во всём огромном доме не наблюдалось ни единого движения и вообще каких-либо признаков жизни – ничего, кроме чистого, немигающего потока желтого света.
Я стоял, застыв в изумлении, когда услышал неподалеку от себя короткое, отрывистое всхлипывание.
– Что с тобой, Эстер, дорогая? – спросил я, бросив взгляд на свою спутницу.
– Я чувствую какой-то необъяснимый страх. О, Джон, Джон, отведи меня домой, я так боюсь!
Она вцепилась в мой рукав и чуть не стянула с меня пальто, совершенно обезумев от ужаса.
– Всё в порядке, дорогая, – успокаивающе произнес я. – Здесь нет ничего страшного. Что тебя так расстроило?
– Я просто боюсь их, Джон; я боюсь Хэзерстоунов. Почему их дом каждую ночь освещается подобным образом? Я слышала, как люди говорили, что так бывает каждую ночь. И что заставило этого пожилого джентльмена бежать в наши края, подобно испуганному зайцу, которого преследует хищник? Что-то здесь не так, Джон, и это меня пугает.
Я успокаивал ее, как мог, проводил ее до дому и проследил, чтобы она выпила немного горячего портового глинтвейна перед отходом ко сну. Я избегал всяких рассуждений о Хэзерстоунах, опасаясь, что это может взволновать сестру еще больше, да и сама она не склонна была возвращаться к этой теме. Однако, исходя из того, что я услышал от Эстер, я пришел к выводу, что она посвятила некоторое время, чтобы лично понаблюдать нашими соседями, и это самым печальным образом сказалось на состоянии ее нервов.
Я прекрасно понимал: тот единственный факт, что в Клумбер-холле по ночам зажигают свет во всех помещениях, сам по себе еще не является достаточной причиной для крайнего возбуждения, охватившего мою сестру; факт этот, должно быть, приобрел особую значимость в ее глазах, явившись связующим звеном в целой цепи событий, каждое из которых произвело на Эстер неизгладимое и тягостное впечатление.
Вот к какому выводу я пришел в то время, а сейчас у меня есть все основания полагать, что я был прав, и у моей сестры имелись куда более веские причины, чем у меня самого, чтобы верить в злой рок, нависший над обитателями Клумбер-холла.