Женя не знал, куда деть руки: постоянно расстёгивал и застёгивал верхнюю пуговицу рубашки. Он первый раз в жизни увидел труп. Ему стало плохо. Он отвернул голову, но образ пострадавшего (кровь, кишки, неестественная поза и каша из человеческого тела) всё равно не исчезал и прочно засел в сознании.
Брать на себя жизнь этого несчастного очень не хотелось. Так или иначе, но свой счёт он открыл.
– Я же… Вы же… А потом… Всё понятно, всё путём – никаких вопросов, – громко возмущался Владимир.
Язык у него уже сильно заплетался. Он замолчал, повернул голову налево, потом направо, потом схватил сына за руку и проорал: «Да поебать!»
Андрей вырвал свою руку и произнёс так же, еле ворочая языком: «Батя, успокойся, всё нормально».
– Это мои вопросы, всё нормально, Андрюша. Я же… ты пойми… Я же хочу, чтобы у тебя всё в жизни было. А ты сидишь тут, будто тебе ничего не надо.
– Да нормально у меня всё, батя.
– Ты – мальчишка! Ну-ка сядь!
– Сижу я, успокойся.
– Не успокойся мне, а понятно! На, выпей, – он протянул Андрею бутылку.
Андрей скривил лицо, отодвинул руку отца с бутылкой и добавил:
– Мне уже хватит.
– Я сказал – выпей! – заорал Владимир. – Плевать ему всё, ишь, мальчишка нашёлся тут. Ты мальчишка ещё, слабак! Вы все против меня. Давай, ты думаешь, я зассал, что ли? Да мне…кх!.. – Владимир закашлял. – Я один…кх… вас всех…кх-кх… здесь порву. Давай, подходи. Чего ты? Мальчишка! – пьяный мужчина громко закашлял и стал сплёвывать на пол вагона.
– Слышь, парень. Это твой отец? – обратился кто-то из пассажиров к Андрею.
– Мой, – кивнул тот.
– Успокой его, пока я вас обоих на следующей станции не ссадил.
– Да, потише там можно? – послышался ещё чей-то голос из-за чьей-то спины.
– Чего ты? – Владимир грозно посмотрел на пассажиров.
– Батя, блядь! Ну-ка успокойся! – крикнул Андрей.
– Это мои вопросы, – Владимир ещё отпил из бутылки и замолчал.
Меня зарубил отоларинголог. Аудиограмма выявила снижение слуха, он сказал, что я совсем глухой, и не выпустил меня на путь. Мол, я не услышу сигналов поезда или криков работников дороги о приближающемся поезде. Я могу подвергнуть опасности свою жизнь и жизни рабочих бригады. Можно подумать, кто-то может не услышать сигнал поезда.
В итоге все мои знания строительства железных дорог в теории и остались. На практике мне их применить не дали.