Лысый вдруг подумал: а не покурить ли сначала? Но решил не оттягивать неминуемое и ударами молотка взялся выбивать чёрный экран. Затем избавился от осколков, что ещё торчали кое-где вдоль рамы. И, затаив дыхание, посветил внутрь.
Пещера. Вернее – неровный лаз сквозь каменную породу. Лысый даже испугался. Не столько факту наличия прохода, сколько неизбежности его исследования. Любопытство тянуло туда с колоссальной силой. Пришлось собраться с духом и лезть к неизвестному, сердцем надеясь, что это не станет роковой ошибкой.
Путь оказался крайне опасным: острые, как бритва, выступы разрезали одежду, на теле появились жгучие порезы. Только благодаря неторопливости и аккуратности удалось избежать более серьёзных ранений. А привёл этот путь к обратной стороне другого экрана. Недолго думая, лысый врезал по нему со злостью возмездия за причинённую по ходу боль.
В то же самое время пятнистый старичок смотрел свою любимую развлекательную передачу. И когда экран изнутри пробил молоток, а из проделанной дыры высунулась разгневанная лысая голова, свалился замертво.
Лысый выбрался из телевизора, толком и не осознавая, что произошло. Внезапно с воплем «Грабитель!» на него бросилась старушка. Но поскольку была почти слепой, нож в её руках довольствовался лишь воздухом. Лысый же, беспамятно руководствуясь инстинктом самосохранения, огрел старушку молотком и мгновенно убил.
«Что, чёрт возьми, только что случилось?» – в смятении задался мужчина, теперь убийца.
В его ногах лежало два трупа. Пожилая пара, муж и жена. Молоток порозовел от крови. Где-то в совсем другой вселенной тикали часы и шло время. Шло быстро.
– Открывайте, полиция! – затарабанили в дверь. Наверняка кто-то из соседей вызвал наряд, услышав шум и крик «грабитель».
Лысый в ледяном ужасе спешно полез обратно через телевизионный проход, позабыв о всякой осторожности. Он лез, нещадно разрезая себя о каменные бритвы. Лишился руки. Лишился ноги. Вот и голова отрезана. А ведь и половины пути не успел преодолеть. Так и остался частями лежать.
Проход исчез без следа. Лишь два разбитых телевизора. И никакой между ними связи.
Наконец закончилась пустыня. Вот начинается другая. У перекошенных врат безмерного кладбища, в свете холода луны, остановился путник одинокий. Мёртвый ветер его пронизал. У самого входа, в осквернённой ныне могиле, раньше покоился Господь. Но памятник рухнул и раскололся на куски. Выкопан гроб и разбросаны жёлтые кости. Пробитый череп, выбитые зубы. Тут и сигаретные окурки, тут и бутылок осколки. Ещё слышится слабое эхо смеха дурного, что некогда здесь бушевал.