. Наконец, он «распоряжался и на людях говорил со всеми на латинском языке, и его понимали даже слабоумные и дети».
Он упоминает только два исцеления, не включенных в список Кьезы: женщина, внешне здоровая, была избавлена от демонов, хотя и не замечала их присутствия в своем теле; сестра самого священника из Ноне, у которой болела нога, после заклинания смогла ходить без палки.
Дон Джованни Лоренцо Кауда, вице-настоятель церкви в Ноне, живущий, впрочем, в Айраске, тоже задержался в своем приходе по пути в Турин из любопытства и из желания вылечиться от глухоты. Ему было тогда сорок два года, и он был небогат (его имущество составляло 2000 лир). Итак, он попросил у Кьезы провести обряд, дабы попробовать избавить его от проблем со слухом, и Джован Баттиста его провел. Впрочем, это свидетельство туманно: показания дона Кауды противоречивы, и, как часто бывает с тугоухими, позднее он говорил, несмотря на мнение своих прихожан, что слышит вполне хорошо: «я всегда чувствовал и чувствую себя прекрасно».
В Вольвере был выслушан приходской священник дон Гаспаре Гарис. Он не отправился в Ноне лично, но туда пошли все его подопечные, страдавшие от разных хворей, «каковые все мои прихожане, как мне известно, в настоящее время мучаются теми же недугами… хотя некоторые из них по возвращении говорили, что чувствовали себя несколько лучше». Однако через несколько дней Кьеза снова появился в Ноне, и на этот раз дон Гарис решил побывать на месте («меня побудило любопытство»); на публичные изгнания бесов стекалось «огромное множество народу», и Кьеза «при всех говорил, что Господь создал совершенные творения, но их уродуют дьяволы и нечистые духи, и что большинство тварей, страдающих от болезней, особенно продолжительных, одержимы бесами, и из ста умирающих девяносто убивает Сатана, и что к нему [Кьезе] будут для избавления сходиться люди, одержимые демонами, со всех концов света». В рассказе дона Гариса заметно сильное подозрение, если не сказать полное недоверие; ведь речь шла о расследовании инквизиционного трибунала, так что по сравнению с другими показаниями его позиция более осторожна и двусмысленна: Кьеза «отдавал им приказы на латинском языке из‐за угнетавшего их демона, и то были витиеватые речи, хотя перед ним были люди необразованные и неграмотные. В остальном его действия и речи вызывали у меня насмешку, я их не одобрял и им дивился. Как я понял, многие из присутствующих тоже удивлялись, другие говорили, что он безумен, а иные очень его хвалили, а кто говорил, что это великий святой или дьявол».