Странно думать, что папа вырос на таком маленьком, таком уединённом островке. Папа, который пил кофе с пенкой, подолгу пропадал в книжных магазинах и любил открывать новые места.
Но здесь не было новых мест, всё одно и то же.
Паром дал гудок и медленно вошёл в гавань. На пристани собрались люди: похоже, они ждали паром. Я оглядела толпу в надежде отыскать среди них бабушку. Но там не было ни одной пожилой женщины в коляске, которая бы с распростёртыми объятиями встречала свою внучку.
Когда спустили трап, мы с Героем первыми сошли на сушу. Пёсик сильно рвался с поводка и заходился в лае. Я наклонилась и отстегнула карабин. Он не должен потеряться, остров совсем маленький.
Пёсик сразу помчался куда-то вдаль. Может, я зря его отпустила?
– Герой! Стой!
Но он на радостях всё бежал и бежал, как будто хотел найти край собачьего мира. Раньше ему не доводилось видеть таких просторов.
Я погналась за ним, пробираясь через толпу на пристани. Можно подумать, что жители острова никогда не видели парома!
Герой взбежал на холм и принялся кататься по густой траве. Я хорошо его понимала. Мне и самой хотелось размяться после путешествия.
Я поднялась на вершину вслед за ним, покружилась на месте и закричала:
– Я Дрёпн, дочь Атли, и я объявляю себя королевой острова!
Герой бешено залаял.
– Я объявляю тебя, Герой Отважный, моим главным советником! – завопила я, схватила его, и мы покатились по траве.
Он жалобно взвыл – мне пришлось отпустить его. Герой был весьма спокойным псом. «Ему надо привыкнуть к манерам нашей Дрёпн», – любила повторять мама в первое время, когда мы его только взяли. Теперь он почти привык к моим манерам. А ещё мы с ним стали лучшими друзьями.
Подошли какие-то ребята и принялись нас разглядывать. Две девочки-близняшки и мальчик.
Они показались мне… какими-то странными.
Выглядели как герои старого фильма. Из тех времён, когда кинематограф ещё не был цветным. Широкие и длинные кофты, на коленях заплатки, а очки у мальчика такие, будто он унаследовал их от своего дедушки. Хуже того, они были обмотаны скотчем.
– Привет, – сказала я, увидев этих детей. – Почему вы так одеты? Вы играете в каком-то спектакле?
Это бы всё объяснило. Но ребята переглянулись, словно я сказала что-то совсем непонятное.
Мальчик в очках сморщил лоб.
– Никаких спектаклей не будет до Праздника урожая, – сообщил он как само собой разумеющееся. И при этом странно махал руками и шевелил пальцами. – Какого ты роду-племени и с чем сюда явилась?