– Ты сказала, что Отто пропал. Но, как и куда? Тебе что-нибудь известно? – спокойно спросил некромант, никак не отреагировав на плач девушки.
– Он уехал почти полгода назад вместе с караваном, как это было раньше. Но он никогда не уезжал так надолго.
– Но он же сказал, что перестал так делать. У Отто подагра, ты знаешь?
– Да, Господин Шульц! Он и правда уже три года как перестал лично сопровождать грузы, но в этот раз он обязан был поехать. «Это самая важная сделка в моей жизни», так он мне сказал, – ответила девушка начиная снова успокаиваться.
– В начале все было как всегда, папа писал мне и рассказывал новости и говорил, что скоро вернется, а потом все прекратилось. Уже больше трех месяцев ни единого письма, ни весточки. Я крепилась как могла, но потом…
Она готова была вновь заплакать. Но Дэрэк резко выбросив руку вперед легко коснулся ее лба, глаза некроманта сверкнули зеленым, и девушка разом успокоилась.
– Что…? Вы только что…?
Она рассеянно посмотрела во круг, точь-в-точь как «бедняжки» из Мэджикшилда.
Ссылка: спешу вас успокоить. Во-первых, Дэрэк был до постыдного слаб в магии иллюзий.
Во-вторых, магическую доминанту не подпитывали наркотики.
В-третьих, некромант не желал навредить ей, а лишь упокоить, чтобы та могла трезво анализировать ситуацию.
Но тем не менее, временная дезориентация была неизбежным признаком сломанной магией воли человека, которая пытается противится чарам. Впрочем, такое сопротивление обречено на провал. Конец ссылки.
– Я просто успокоил тебя, – холодно сказал маг, продолжавший изучать конверты.
– Это была магия?
– Да, но сейчас есть дела поважней. Но почему ты решила искать меня?
– Свиток, он от отца, и он адресован вам, вот я и решила, что… – проговорила девушка.
– А почему ты пришла лишь сейчас? Очевидно, ты ждала наступления темноты, но почему? – некромант посмотрел ей прямо в глаза.
– Мне кажется, что за мной следят, и за нашим домом.
По серым глазам мужчины пробежали изумрудные тени
– Следят?
– Да, Господин Шульц, но они, видно, думают, что я дура набитая и ничего не вижу. Несколько человек, в черных одеждах, прячутся и высматривают, крадутся и резко прячутся, когда я поворачиваюсь. И так уже месяц или больше, не могу сказать, когда я впервые заметила их. Я бы пошла к вам раньше, так как отец всегда называл вас своим другом, и говорил, что я должна пойти к вам, если стрясется беда. И сказать про зеленые глаза. Он говорил, что вы поймете, – она замолчала, – Но потом появились эти типы и я боялась выходить на улицу. Когда прибежала куница и на свитке было написано отцовским подчерком Д. Шульцу, я поняла, что ждать больше нельзя и рискнула прийти.