– Ну ты чё, фраер, не понял, что ли? Тебе что, уши прочистить?
Сергей медленно поднялся с нар, выпрямившись во весь рост, уверенно глянул на фиксатого. Тот опешил, увидев перед собой верзилу на полголовы выше и заметно шире в плечах. Но, главное, он встретил твердый упористый взгляд. Чутьем зверя почуял, что перед ним вовсе не фраер, не фуфло и что с кондачка его не возьмешь. Такие открытия совершаются мгновенно.
Фиксатый отступил на полшага, на лице его обозначилась недоверчивая улыбка.
– Ты кто будешь? – спросил он хотя и развязно, но уже без прежней наглости.
– Меня Сергеем зовут.
– Я спрашиваю, какой ты масти!
Ножичек все играл в руке, как бы сам по себе.
– Нет у меня никакой масти.
– По какой статье чалишься?! Ты чё, русского языка не понимаешь?
Понемногу к фиксатому вернулась прежняя уверенность. Он уже понял, что перед ним все-таки фраер, хотя и «битый».
Ответ Сергея подтвердил его догадку.
– Пятьдесят восьмая.
– А, контрик, все ясно! – обрадованно воскликнул фиксатый и, осклабившись, переглянулся со своими спутниками. Дело для тех было вполне ясное, и они не понимали, чего фиксатый сопли разматывает. Давно бы сунул перо в бок этому черту. Вон стоит как столб и руки опустил. Ежели садануть его справа под ребро – не успеет увернуться, сразу ласты склеит. Не впервой…
Сергей видел эти оценивающие взгляды, понимал их значение. Когда был матросом в Керченском порту, он дрался, почитай, каждую неделю – и на ножах, и на кулаках, и чем придется. И еще никому не удалось свалить его с ног. Наоборот: это он сбивал противника одним ударом, так что за ним среди местной шпаны закрепилась слава силача и первого драчуна. Кончилось тем, что драться с ним перестали. Стоило какому-нибудь забияке узнать, кто перед ним, как он сразу утрачивал весь свой пыл и опускал руки со словами: это же «Полундра»! (такая у него была кличка).
А ведь ему тогда не было и восемнадцати лет. Теперь, много лет спустя, Сергей почитал все это за детские шалости: кровавые драки на ночном берегу в призрачном блеске звезд, поножовщину по малейшему поводу и без, обожающие взгляды чернобровых красавиц, из-за которых и происходило большинство драк. Все это заканчивалось синяками и выбитыми зубами – не более того. А если кого и подрезали, так не насмерть. Сами же помогали бывшему врагу зашивать рану обычными нитками – тут же, на берегу. Все тут были свои, жили на одной земле, ходили по одним водам и любили одних девушек – горячих южных красавиц со жгучим взглядом и нравом дикой кобылицы. Славное было время, не то что сейчас!