Вот откуда этот холод в моей ноге. Это память.
– Что дальше происходит?
Я сижу, сижу на его месте. Держу в руках кружку, из которой он пил кофе. Болит нога. Больше не чувствую ничего. Ни страдания, ни горя. И не плачу. Я просто понимаю, осознаю. Мой отец не рад мне, не рад моему появлению на свет. Он меня не любит.
Всё, что всегда давал он мне, это были только деньги. Дорогие игрушки, няни и подарки. Лучшие учителя и школы. Самая модная одежда. Элитное общество. Занятия теннисом и плавание. Поездки. В другие страны, море, лазурный берег. Всё было просто потому, что он может это купить. Не потому, что он заботится обо мне или как-то меня любит. Нет, он не пытался откупиться даже, от чувства вины. Нет. Нет, совершенно. У него не было вообще никаких чувств ко мне. Просто потому что он мог это делать, а я его дочь. И так принято делать.
– Ой, что-то мне не хорошо. Зачем ты заставила меня это вспомнить?
Почему я никогда не вышла замуж?
Всё потому же. Для меня все мужчины казались такими. Как отец. Холодными, отстранёнными, ненужными. Нет, если бы у меня не было денег. И мне нужно было как-то находиться за мужчиной, который работает, обеспечивает семью, я может быть и вышла бы. Но мне не нужно было. У меня всё было. У меня всегда всё было.
– Дети?
А что дети?
Зачем люди их заводят? Для любви. Для того, чтобы было кому отдать свою любовь. А у меня у самой никогда не было любви. Что я могла им отдать? Только деньги. Как отец?..
Но счастье не в деньгах!
***
– Теперь понимаешь, откуда эта установка?
Спросила я лежащую на моей кушетке девушку, с закрытыми глазами. Она пришла ко мне пару сеансов назад с финансовыми проблемами, никак не удавалось пробить свой потолок, деньги зарабатывались и куда-то уходили. Она не умела ими распоряжаться, не знала им цену, зачем вообще они нужны.
По щекам её сейчас текли одинокие слёзы. Холодные слёзы. Я даже на расстоянии чувствовала, что они ледяные.
– Понимаю! – ответила она, не открывая глаза, ещё в трансе.
– Спроси её, понимает ли она, что она умерла?
– Нет, не понимает. Она думает, что до сих пор живёт в том холодном старом доме. И ей вечно зябко. И мне сейчас тоже очень зябко. И холод в правой ноге.
– Спроси её, готова она принять, что её уже нет. Что её душа живёт уже совсем другую жизнь? Что этот холод в ваших ногах, это просто память. Память о том, что папа не умел любить. Готова ли она отпустить её? Зачем-то ей это ещё нужно?