– Давай поговорим об этом дома? – мирно предложила я, встряхнув головой. Почему-то сейчас идея выйти замуж не казалась такой хорошей, как полгода назад. Да и поведение Итана сильно изменилось. Раньше он искренне радовался за каждый мой успех на работе, а сейчас что? Каждый мой выход трогал его так сильно, что иногда я задумывалась о том, как часто люди скрывали свое настоящее лицо под маской радостного участия.
Комнату освещал тусклый свет уличных фонарей, едва достающих до второго этажа большого двухэтажного дома. Мужчина устало расслабил узел галстука, который отчего-то слишком сильно сдавил горло, расстегнул несколько верхних пуговок белой рубашки. Он вгляделся в панорамное окно, рассматривая мерцающие огни ночного города. Мысли, словно тараканы среди еды, крутились в голове, сменяя друг друга, как калейдоскоп, постоянно показывая все новые и новые варианты. Но ни на одной из них не получалось сосредоточиться. Необъяснимая сильная тревога, не свойственная существу его порядка, после встречи с одной загадочной особой так и тянула на эмоциональное дно, возвращая из глубин многовековой души то, что закопано там уже давно.
Память услужливо подкидывала то ее полыхающие злостью необычные глаза, то тихий заливистый смех, то, как открыто она говорила о своих чувствах и эмоциях. Айлин Барлоу. Она ведь ничего не помнила. Не помнила его причастность к своему прошлому. Не знала всей правды. А если когда-то узнает, то в рядах многочисленных врагов Ноэля де Кавелье появится одна из сильнейших ведьм своего времени. Потому что такого она никогда не простит. Да и никто бы не простил.
Вампир тяжело опустился в кресло, не отрывая взгляда от города. Подпер подбородок рукой, словно вся тяжесть шести столетий разом опустилась на его плечи. Вот бы найти хоть одну здравую мысль среди множества абсурдных идей, посещавших его голову. Отвлечься от безрассудных воспоминаний, выбраться из этой паутины задумчивости. Но все жалкие попытки сводились к вечеру и тому, как тот парень обращался с ней. Кто вообще так общается с женщинами? Мужчины в этом веке вообще не умели вести себя или это штучный экземпляр?
Верхние клыки удлинились, начали зудеть, волна раздражения прошлась по телу. А горло свело судорогой, как от сильной жажды. Но вампир игнорировал это ощущение, потому что только недавно утолил голод первой отрицательной кровью. Воображение подкидывало красивые картинки того, как он сворачивает голову мальчишке, успокаивая свой гнев.