– Как тебе место?
– Прекрасно. Оно всё настоящее… – потрогала она лепестки цветов: Совсем другие ощущения…
Я подошёл к 817-ой:
– Ты многое не можешь ощутить: Запах цветов, свежий ветер. Ты кроме ощущения прикосновения к чему-то не можешь ощутить боли, щекотки, возбуждения. Отдых – это не перемещение тела из точки А в точку Б, это наслаждение увиденным, услышанным, прикоснуться к чему-нибудь, находиться рядом с кем-то, чувствовать, что ты кому-то нужен, поделиться чем-то сокровенным.
Я перед камнем выкопал небольшую яму, положил в неё коробку с пеплом и засыпал землёй и по контуру обложил небольшими камнями. Немного призадумался:
– Что написать на табличке?
– 1721.
– 1721 – это номер тела. Завтра будет ещё одна 1721. Были и до неё, будут и после. Надо быть человеком, в конце концов. Там, откуда я, у всех есть Имя Отчество и Фамилия. Я, например, Евгений Анатольевич Свиридов… Был, по крайней мере…
– Женя – это опытная партия?
Я улыбнулся:
– Женя, Евгений, Жека – это одно и то же имя. Можно сделать грубую или ласковую форму имени. Например, Жендос – это звучит грубо, а Женечка ласково, но все при этом знают твоё настоящее имя.
– Анатольевич Свиридов?
– Анатольевич – это отчество. От слова отец. Моего отца звали Анатолий… Толик… Свиридов – это фамилия моей семьи. Тогда, в моё время на планете жило 9 миллиардов людей. В моей стране 147 миллионов. И если посчитать количество имён, отчеств и фамилий, то в стране я такой Свиридов Евгений Анатольевич далеко не один был. Ещё у нас в документах отмечают место и дату рождения. Когда люди умирают, на табличке пишут всё это, а так же дату смерти. Представь, если я напишу на табличке 1721, отчества нет, зато есть «матчество» : 817, фамилии нет, дата рождения неизвестно, известно время оплодотворения, ещё известна дата, когда в такое тело мозг запихнули: что считать днём рождения? У вас даже месяцев нет, сплошные цифры…
– День оплодотворения. Я это уточню, когда это произошло.
– Хорошо. Номер поселения?
– 214.
– А теперь представь, как это будет выглядеть на табличке: набор цифр, которые никто не поймёт. Ты тогда хотя бы имя придумай.
– Пусть будет Лена…
Я приумолк. Взглянул на 817-ую пристально с жалостливым лицом:
– Я думал, ты возьмёшь это имя себе. Может ты реинкарнация моей Лены.
Наши взгляды встретились. Она уловила в моей интонации нотки просьбы: