– Ты знаешь, моя дорогая, что я всем сердцем любил тебя и буду любить… Я бы никогда не позволил себе даже пальцем тебя тронуть!.. – промычал Джон, всхлипывая носом. – Твоя любовь меня ни раз спасала. Ты заставляла идти меня дальше и бороться ради нашего будущего! Я знаю, ты бы хотела, чтобы я не опускал руки, чтобы я продолжил путь без тебя, но я не знаю, что мне делать… Этот сраный эксперимент всё испортил, лучше бы его не было! – воскликнул Джон, резко вставая с дивана и в бешенстве швыряя стол в телевизор.
Его лицо в одно мгновение превратилось в яростный оскал зверя. Выпученные красные глаза выглядели настолько дико, что напоминали очи безумного демона, сошедшего на землю для смерти и разрушений.
Щенок отбежал в попытке спастись, но его тут же нагнала пожирающая слизь, вырвавшаяся из чрева Кроувелла. Обволакивая крошечное тело, она начала переваривать скулящего от боли пса, всеми силами пытающегося вырваться из мучительной ловушки. Худые лапки жалобно скреблись по полу, пока щенок окончательно не сдался и не принял свою гибельную участь.
Джон, как и в случае с Кассандрой, не мог сделать ничего. Его разум поглотил яростный голод, вырвавшийся наружу в виде прожорливой твари, захватившей недавнего друга в смертоносные тиски. Поглощённая масса, только что представлявшая из себя измученную дворняжку, начала продвигаться через желтовато-прозрачные стенки вытянувшегося пузыря, насыщая бесконтрольное тело Кроувелла. Он пребывал в забытие, не видя и не осознавая происходящего кошмара.
Придя в себя после поглощения, Джон схватился за лоб обеими ладонями и тихо завыл от безнадёжного отчаяния. Он был беспомощен перед монстром, обитавшем где-то внутри него. Самое страшное – единственный важный человек в его жизни погиб. Все те, кому он захочет хоть на каплю довериться, вечно будут в большой опасности рядом с ним.
Джон глубоко вздохнул, набирая себе в лёгкие воздух. Выдохнув, он немного пришёл в себя, и тут же повалился на диван без сил.
«Внутри меня обитает демон, не меньше! Что это за напасть такая? Я никогда не был таким раздражительным и тем более вспыльчивым… Эксперимент, что провёл надо мной доктор Хэйн, явно имеет необратимые последствия… Похоже, я реально становлюсь монстром! Всё чаще у меня не получается себя контролировать, и, вероятно, в этом теле теперь сидит не только Джонатан Кроувелл…» – подумал Кроувелл, делая неутешительные для себя выводы. Кромешной тьмой обернулось для него спасительное выздоровление. Мысли о последних днях вызывали дикую рвоту и чрезвычайно мерзкое отношение к собственной личности. Не осталось ни единой цели, способной вернуть желание жить.