– Отменное воспитание, – хмыкнула королева, бегло окинув взглядом строки. – Быть моей фрейлиной – это тебе не только чтением книг меня развлекать, девочка моя. Мои фрейлины – это мое негласное оружие. Хитрость, смекалка, где даже жестокость – вот какой нужно быть. Я уже молчу о том, что могу приказать тебе в постель пролезть к тому, к кому мне нужно будет, – она повела бровью и усмехнулась, явно увидев, с каким недовольством я нахмурила лоб. – Что, пойдешь на такое, воспитанное ты мое создание?
Судорожно втянув носом воздух, я ответила ей:
– Я хорошо танцую, пою, знаю три языка, умею развлечь беседой и составить компанию в любой карточной игре. Я честная, искренняя и буду вам верно служить. Если все это не столь важно для вас, если вам в вашем эскорте нужна шлюха, то…, – в моем голосе зазвенели нотки разочарования и недовольства, и я мельком бросила взгляд на невозмутимо взирающую на королеву Лалик.
– Ладно, а ты? – махнула рукой королева, заставив меня замолчать, и перевела взгляд на мою подругу.
– Все, что прикажет моя королева, – потупив взор, Лалик сделала реверанс.
– Ясно, – усмехнулась королева. – Вот достойный ответ будущей фрейлины. Две секунды на раздумья, – она нахмурила брови, окинув меня пристальны взглядом. – Если готова на все, тогда добро пожаловать под мое крыло, Амариса Белламир.
Проглотив комок в горле, я мысленно выругалась, кляня то, что вынуждена склонять голову перед этой стервой, и проговорила сухо:
– Все, что прикажете, ваше величество.
– Ну и хорошо, – строгий изгиб губ женщины смягчился и на них заиграла слегка презрительная улыбка. – Про постель это я так, на всякий случай говорю. Мало ли, какой тропой войны поведет меня жизнь и вдруг мне нужно будет, чтобы верная мне девочка запустила свои коготки в какого-то власть имущего мужчину. Вдовствующая королева может оставаться у власти только тогда, когда все будет схвачено. А я всех охватить не могу, нужна помощь, – она повела своей идеальной бровью и сощурила лукаво глаза, отщипнув от лежащей на столике кисти винограда ягоду, которую тотчас же отправила в рот, проведя языком по ярко накрашенным губам.
«Интересно, сколько ей лет?» – мелькнуло в моей голове, когда мой взгляд скользнул по шикарному платью цвета слоновой кости, откровенное декольте которого едва скрывало шикарную грудь, на которой красовалась бриллиантовая подвеска в виде павлиньего пера. Сорок пять? Больше? Трудно было сказать, ведь на идеальном лице не было ни единой морщинки, а в насыщенно-медовых волосах королевы не было ни одной седой волосинки. Хотя, возможно, это была заслуга ее магии идеализации, которой владела эта красавица. Конечно, сохранять магией молодость и красоту было чревато более ранним уходом из жизни, поскольку такой дар всегда черпал силу в том, кто им обладал и существенно сокращал продолжительность жизни за каждый момент обновления красоты, но, чем черт не шутит, быть может для нее привлекательность как таковая была более ценна, чем долгая жизнь в увядании.