– Джон?
– Да.
– Погиб?
Джок кивнул.
Она опустилась на жесткий ампирный стульчик у стены и сидела не шевелясь, сложив руки на коленях, как благовоспитанный ребенок, которого допустили в компанию взрослых.
Она сказала:
– Расскажи мне, как это было. Откуда ты узнал?
– Я не уезжал из Хеттона после воскресенья.
– Из Хеттона?
– Разве ты не помнишь? Джон сегодня собирался на охоту.
Она нахмурилась, до нее не сразу дошли его слова.
– Джон… Джон Эндрю… Я… слава богу… – И она разрыдалась. Беспомощно плакала, отвернув от Джока лицо, уткнувшись лбом в золоченую спинку стула.
Наверху миссис Норткот держала за ногу Суки де Фуко-Эстергази.
– Вашу судьбу, – говорила она, – определяют четверо мужчин. Один – верный и нежный, но он не открыл еще вам своего сердца…
Прорезав тишь Хеттона, зазвонил телефон возле комнаты экономки – и был переключен на библиотеку. Трубку взял Тони.
– Это Джок. Я только что видел Бренду. Она приедет семичасовым поездом.
– Как она, очень расстроена?
– Разумеется.
– Где она сейчас?
– Со мной. Я звоню от Полли.
– Мне поговорить с ней?
– Не стоит.
– Хорошо, я ее встречу. Ты тоже приедешь?
– Нет.
– Ты был просто замечателен. Не знаю, что бы я делал без тебя и миссис Рэттери.
– Да ладно. Я провожу Бренду.
Бренда уже не плакала, она сидела съежившись на стуле. Пока Джок говорил по телефону, она не поднимала глаз. А чуть погодя сказала:
– Я поеду этим поездом.
– Нам пора двигаться. Тебе, наверное, надо взять из квартиры какие-то вещи?
– Моя сумка… наверху. Сходи за ней. Я не могу туда вернуться.
По дороге она молчала. Сидела рядом с Джоком – он вел машину – и глядела прямо перед собой. Когда они приехали, она открыла дверь и первой прошла в квартиру. В комнате не было почти никакой мебели. Она села на единственный стул.
– У нас еще много времени. Расскажи, как все было.
Джок рассказал.
– Бедный мальчик, – сказала она. – Бедный, бедный мальчик.
Потом открыла шкаф и уложила кое-какие вещи в чемодан, раз или два выходила в ванную.
– Вещи упакованы, – сказала она. – Все равно остается слишком много времени.
– Не хочешь поесть?
– Нет-нет, ни за что. – Она снова села, поглядела на себя в зеркало. Но не стала приводить лицо в порядок.
– Когда ты мне сказал, – начала она, – я не сразу поняла. Я сама не знала, что говорю.
– Знаю.
– Я ведь ничего такого не сказала, нет?