Дверь ее квартиры была точно такая же, как сто лет назад.
Я засмеялся, не к месту вспомнив эпизод из школьной юности.
– Чего смешного? – моментально встрепенулась Эля.
– Вспомнил, как ты выпихивала меня за эту дверь.
Она прищурилась. Тоже вспомнила.
– Ты вел себя, как конченый мудак, – рыкнула она. – Я бы вызвала полицию!
– Не сомневаюсь. Ты такая зануда. Подумаешь, выпили мы пару банок пива командой. Зато многое тебе рассказали про игру.
– Я просила интервью только у капитана. Он был самым приличным из вашей шайки и не пришел.
– Ну еще бы. Костик играл, как бог, и не признавал алкоголь.
– В школе это незаконно, Данила! В моем доме – тем более, – закипала она.
– Да-да, именно это ты и орала, выпроваживая меня из дома.
– Для твоего же блага. Иначе я бы тебя убила. Кретин, – она замахала руками. – Все, Гараев, проливай. А то я прикончу тебя прямо сейчас за все твое дерьмо.
– Спокойной ночи, красотка. Спасибо за крутой подарок. С днем рождения меня, – откланялся я.
Эля ругалась мне в спину. Я не мог перестать смеяться.
Уже в машине я пожалел, что не сказал правду про меня, Юрку и компанию, но тогда она точно не разрешила бы мне съесть кекс. Завтра утром Березина снова получит право меня ненавидеть. Сегодня пусть спит спокойно.
Данила
По дороге домой я постоянно запрещал себе думать об Эле. Но мысли ломились в голову вопреки всем стараниям. Школьные годы были крутым приключением для меня. Я играл в футбол, клеил девочек, немного учился. В общем, был героем школы. Золотые деньки. Все были от меня без ума. Даже учителя, чьи уроки я частенько прогуливал. У меня получилось учиться вопреки отсутствию дисциплины.
Таким, как Юрка и Эля, подобного не дано. Они жертвы системы, зубрилы и тошноты. Юра – типичный ботаник. Эля – типичная зануда. У меня в голове не укладывалось, как можно по своей воле в шестнадцать лет ходить в фотокружок по субботам или оставаться после уроков на лекции по экономике от университета.
Юрка, хоть и был моим единоутробным братом, но его будто уронили в роддоме и сбили человеческую программу. Примерно так же он думал обо мне. Слава богу, даже по молодости нам хватало мозгов принимать друг друга без попыток наставить на истинный путь. Я смирился, что мой брат – непроходимый заучка. Этой толерантности хватило только на него. К его бессменному адъютанту Березиной я не был столь лоялен.