Я скрестила руки на груди и спросила с вызовом:
– Это мои задачи? Может, еще шлюх вызвать?
– Я шучу, Эль. Ну или почти шучу. Все нервы. Нам очень нужен международный заказ. Это отличный шанс показать, что русский коммерческий продакшен может быть высшего класса. Ты это умеешь, красавица.
– Господи, Юра, не называй меня так.
Он засмеялся.
– Да-да, не буду. Но ведь ты красивая сегодня. Особенная какая-то.
– Нет! Я плохо спала, не завтракала, чуть не опоздала, – обрубила я и пошла к двери, чтобы не продолжать выяснять эти глупости.
Но вспомнила, что хотела все ему рассказать. Что бы ни болтал Данила про оргазм в честь его брата, меня не устраивали тайны. Я и так начала увиливать.
– Юр, – позвала я его. – Вчера случилось кое-что. Я не могла до тебя дозвониться.
Его телефон заиграл, и я не смогла продолжить.
– Это срочно? – спросил он. – По работе?
– Нет. Это личное.
– Тогда давай вечером, Эль. Меня сейчас порвут на лоскуты.
– Конечно.
Я выскользнула за дверь, одновременно переживая и радуясь отсрочке.
До вечера я хотя бы придумаю, как сказать Юре в мягких выражениях.
Мои губы все еще горели от поцелуя, а сердце стучало. Я бы очень хотела насладиться моментом, поудивляться Юркиным переменам, но внутренняя почта уже ломилась от сообщений. Пришлось отложить переживания и передать дизайнерам вердикт начальника.
Когда все указания были розданы, я вернулась к проекту «Русская душа». Если в Лондоне заказчикам понравился концепт, удивительно, почему они назначили нам какого-то надзирателя. Почему не выбрали сами, а поручили это ему. Зачем столько сложностей?
Юру тоже не радовало это назначение. Хотя я не очень серьезно отнеслась к его предложению о бане и водке, но что-то в этом было.
Я мысленно назначила ответственных за досуг нашего куратора парней. Оператор Дима и дизайнер Коля отлично развлекут гостя. Он и не вспомнит, зачем командирован в Москву.
Я улыбалась коварным планам, просматривая презентацию по сотому кругу, одновременно рассылая задачи. Конечно, меня закидали уточняющими вопросами и до полудня я лично разжевывала все инструкции Юры.
Даже кофе не успела выпить, когда часы пробили двенадцать. Ввалилась в переговорную, как опоздавшая Золушка, честное слово. Не хватало только тыквы и мышей.
На меня сердито зыркнул Алексей Митрофанов, мой коллега, недоброжелатель и старый тертый калач рекламного бизнеса. Он работал еще с Дмитрием Гараевым и шовинистично считал, что бабы в рекламе должны максимум сниматься. Лучше топлес. Стоит ли говорить, что я ему не нравилась.