– Она не носит такие каблуки, – сообщил я ему зачем-то.
– Угу. Поэтому и поломала их, пока пыталась свалить голая на улицу. Не смотри так, Юрик. Я ее не насиловал.
– Да я знаю, – махнул я на брата. – Но все равно тянет тебе врезать.
– Серьезно? Хах, у меня симметричное желание.
– С какого бы черта? – возмутился я.
– Она бы не пришла ко мне, будь ты хоть немного честен. Что опять между вами? Я понял только, что ты ее не трахал. Почему-то. Почему, Юр?
– Не собираюсь отчитываться, – бросил я, вставая из-за стола.
Даня закатил глаза.
– Ну еще бы. Много чести. Как всегда.
Я уже уходил, когда он крикнул мне в спину:
– Мог бы и поблагодарить.
– За что? – обернулся я.
– Я остановился, Юр.
Я сжал и дернул ручку двери, но не мог заставить себя уйти молча.
– Спасибо, – буркнул я.
Желание врезать Дане по морде прошло. Захотелось самому врезаться лбом в дверь, чтобы из головы вылетели все глупости и правила, которые мешали мне быть с Элей. Но вместе с правилами я мог лишиться и нужных извилин. Так что я просто вышел из кабинета, не прощаясь с братом. Все равно увидимся дома чуть позже. А пока мне нужно заглянуть к Эле.
Эля
Убегая из офиса, я совсем забыла прихватить мусор и теперь переживала еще и об этом. Проще было страдать, что уборщица выбросит все в одну корзину, чем думать о Юре и Даниле.
Когда-то я считала, что сортировка мусора – важная часть плана по спасению нашей планеты. Сейчас думать о глобальном я могла с трудом. Собственные эгоистические мелочи казались мне куда важнее.
К черту парниковый эффект и засранный пластиком океан. Данила, мать его, все выложил брату. Вчера я поверила ему, как идиотка. Не спешила рассказать Юре. Думала, будет спокойный момент после работы, чтобы мы, не отвлекаясь на дела, могли сосредоточиться на нас.
Именно в этот момент Данила бессовестно выложил вчерашнюю путаницу в своем стиле. Самом отвратительном стиле на свете и в самых безобразных выражениях.
Я старалась не стонать и не хныкать, пока ехала в метро. Но думала только об этом.
Оказывается, я накинулась на него.
НАКИНУЛАСЬ!
Стриптиз исполняла. А он сопротивлялся. Сраный рыцарь.
Слава богу, Юра выдержанный и спокойный. Другой мужчина уже потребовал бы объяснений или просто стал бы орать на меня. Но только не Юра. Он, конечно, в шоке, но в воспитанном шоке. Не знаю, какой момент теперь будет удачен для нашего разговора. Не исключено, что никакой. Никто не гарантировал, что, выйдя даже из воспитанного шока, Юрик захочет меня выслушать.