– Блин.
Я бросилась собирать свою обувь. Юра и собственные ботинки демократично пристроил на полочку обувницы. Но, распрямляясь, мы стукнулись лбами и выругались хором.
– Проклятье.
–Черт!
Он схватил меня за плечи, потому что я покачнулась. Я захихикала и прижалась головой к его плечу. Юра тихо посмеивался.
– Почему ты жива до сих пор? Мы столько лет знакомы, и я все еще не убил тебя по неосторожности.
– Да, это большая удача. Или судьба, – предположила я.
– Ладно. Пойдем.
Его неуклюжесть вернула мне подобие спокойствия. Даже Юра не был идеален. Что уж говорить обо мне. Кажется, он вполне принял мою ошибку.
Мне все еще было неуютно в своем наряде, и я попросила:
– Не возражаешь, если я надену…
– Возражаю, – так же нагло, как в дверях, ухмыльнулся Юра и снова стал ужасно похож на Данилу.
Мое сердце заколотилось, как сумасшедшее, а между ног заныло.
Юра развернул меня и повел на кухню. Увидев на столе бокал и сыр в розетке, он прищелкнул языком.
– Мы совсем тебя довели, да? Что это за ужин?
– Ужин сильной и независимой женщины, – неловко пошутила я, садясь напротив него.
Я подогнула ногу и натянула майку на коленку, сделала глоток вина.
– Хочешь? – предложила Юре запоздало.
– Нет, спасибо.
– Это твое вино. Хорошее.
Он вздохнул.
– Эль, я кажусь тебе конченым снобом? Расслабься. С тобой готов пить любое вино, но я за рулем, и сегодня вряд ли подходящий случай остаться у тебя на ночь.
– Почему? – невозмутимо спросила я, продолжая делать хорошую мину при плохой игре, но сразу сникла и признала. – Конечно. Ты прав. Неподходящий случай. Будешь меня увольнять?
– Не мечтай! – обрубил Юра.
Он отломил кусочек сыра и отправил в рот. Я вздохнула.
– Я буду уговаривать тебя работать с Даней.
Я сделала большой глоток и резко сказала:
– Нет.
Решимости во мне весьма поубавилось, но я еще держалась. Юрик в носках на моей кухне и с моим сыром во рту рушил много стен за раз. Он мог попросить отсосать, и я была бы очень «за». Но ему надо, чтобы я работала с Данилой. Зачем?
– Зачем мне с ним работать? – озвучила я свой вопрос. – Ты же знаешь, это будет катастрофой.
– Возможно, – согласился Юра. – Пятьдесят на пятьдесят.
– Нет, это стопроцентная катастрофа.
– Мы взрослые люди, Эль.
Я хотела возразить, но он накрыл мою ладонь своей. Запрещенный прием и совершенно не свойственный Юре. Он никогда не убеждал меня таким образом.