Дождь усилился и причинял неудобства, осложняя погребение. Каменистая почва будто знала, при каких обстоятельствах погиб человек, и, считая их преступными, отказывалась принимать покойника.
Спустя два часа мы все же предали умершего земле.
Чтобы отсрочить предстоящий неизбежный разговор, натаскали камней больше, чем было нужно, и сложили их для обозначения могилы.
Я присел передохнуть. Он опустился рядом, касаясь локтем моей руки.
– Спасибо! – еле слышно сказал он.
Я посмотрел на него и, чувствуя вину, склонил голову, а про себя подумал: «Ты не должен… не можешь благодарить врага».
Мы молчали. Дождь перестал.
Я пытался собраться с мыслями, вспомнить уместные фразы, что помогут, если не прогнать, то ослабить боль и скорбь от потери близкого человека. Я должен был высказать то, что определит его дальнейшую судьбу. Склеит сломанное нутро, чтобы мальчик смог жить дальше. Теребил в руках камешек с горошину, будто он мог помочь. Когда ничего не получилось, запустил с такой силой и злостью, словно это он отнял слова.
Дул холодный ветер. Я продрог и хотел скорее покончить с сентиментальностью.
– Послушай, – начал я. – Я не умею красиво говорить. За все сказанное нужно платить. Мне нечем. Да и слова вряд ли помогут… Твое несчастье, что я не могу убить тебя… Ты свободен. Иди и не бойся…
– Я не боюсь! – перебил он.
– Да… Не боишься… Если есть куда, ты можешь идти. Я не стану удерживать.
Он посмотрел по сторонам, опустил голову и стал ковырять пальцем землю, прежде чем ответил:
– Некуда.
После недолгого затишья я продолжил:
– Знай, пока ты дышишь, Кандуу не успокоится. Станет искать из страха за свою жизнь. А когда найдет…
– Что будет с тобой?
– То же самое.
– Помоги мне. Помоги убить его. Отомстить за отца. И я клянусь…
– Стой! Не клянись, не надо. Не обрекай себя на то, чего сделать не сможешь.
– Я смогу!
– Забудь! Не губи себя. Оставь Богу. Иногда он вершит справедливость… Послушай, в жизни есть много вещей, ради которых стоит отказаться от мести. Даже священной. И ты с лихвой насладишься ими, если отпустишь прошлое.
– Я не могу. И…
– Тогда иди! – вскочив, крикнул я. – Иди! Иди и умри! А я не хочу на это смотреть. Я отказываюсь! Отказываюсь, слышишь?! Больше не хочу видеть кровь. Больше не хочу думать об этом. Не могу больше. Не могу.