На докторе Франкене была джинсовая рубашка с заклепками, в стиле «стареющий ковбой». Я так и ждал, что он вот-вот встанет и споет «По дороге в Мемфис». Маленькие часы, ненавязчиво поставленные на письменный стол, мерно тикали, отсчитывая время наших сеансов.
– Д-да, в-в общем, н-ничего, – ответил я.
Вообще-то это было не совсем так. С того зимнего дня, когда моя доска застряла в скалах у мыса Сент-Оран, в моей жизни многое изменилось. Тело восстановилось быстро. Если не считать сломанной щиколотки, трех треснувших ребер и синяков по всему телу, я довольно легко отделался. А вот с мозгами у меня всё застопорилось. Двух слов связать не могу, чтобы не начать заикаться.
– Надо стараться, Ной. Только тогда ты сможешь выправиться.
Доктор Франкен никогда не произносил слово «выздороветь». Он всегда говорил «выправиться», «снова вскочить в седло» или, например, «двигаться дальше». Мне скорее нравился такой подход, и ничего, что психолог был несколько салунный. С тех пор как он диагностировал у меня посттравматическое расстройство речи, меня заставляли ходить к нему по понедельникам. «Заикание – известный симптом у тех, кто испытал сильный шок, стал жертвой дорожной аварии или пережил глубокую психологическую травму», – объяснил он моим родителям, прибавив, что в конце концов это пройдет.
Но я почти уверен, что уловил тогда в его голосе словно бы легкий оттенок сомнения.
– Н-нет, н-ничего особенного, – вздохнул я.
Почти всё время я проводил взаперти: листал у себя в комнате старые номера журнала про серфинг, слушал рок на пластинках или читал романы.
– Ты подумал над тем, что я тебе сказал?
Доктор Франкен положил ногу на край стола. Он был обут в остроносые сапоги со скошенным каблуком и бахромой – наверное, чтобы выглядеть крутым: «я, конечно, психолог, но это не мешает мне быть еще и клевым чуваком», что-то в этом роде. Сказал бы ему кто-нибудь наконец, что такое не носят с 1969 года.
– Д-да, – ответил я, – но не д-думаю, что из этого что-нибудь п-получится.
На прошлой неделе он велел мне найти какое-нибудь занятие вне дома: волонтерскую помощь («к при меру, навещать престарелых!» – полным счастья голосом воскликнул он), какой-нибудь командный вид спорта или подработку на лето. «Для тебя важно тереться среди людей, – подчеркнул он. – Встречаться с ними. Разговаривать».