Генри, так звали отца, встречал сыновей, стоя на террасе. В свои шестьдесят семь лет он выглядел превосходно. Любой другой мужчина его возраста мог позавидовать ему. Седина только начала проступать у висков среди тёмно-русых волос, стан прямой и твёрдый, лицо гладкое и всегда свежевыбритое, и только паутина тонких морщин вокруг глаз выдавала, что он человек, заслуживший отдых.
– Здравствуй, папа! – сказал Дэнни, обняв отца.
– Привет! – радовался встрече Генри. – Как дела? – спросил он, обнимая следом Майкла.
– Если не обращать внимания на это, – Майкл поднял вверх указательный палец, – то всё неплохо.
– Признаюсь, эти объекты в небе меня сильно пугают. Они уже по всей планете! Неужели это пришельцы?! Просто уму непостижимо, что я дожил до этого исторического события! – взволнованно проговорил Дэнни.
Братья с отцом зашли внутрь дома и сразу оказались в гостиной. Светлая, со множеством деревянных элементов, имеющих состаренный вид, она дарила ощущение уюта и тепла. Нежно-голубой диван и два кресла с бежевыми цветочными узорами выделялись на фоне, приглашая как можно быстрее сесть на них.
Дэнни особенно любил дом отца. Он огляделся, восстанавливая в памяти каждую деталь интерьера, и только потом поставил сумки у стены. Здесь он настолько глубоко погружался в состояние покоя, что полностью забывал о жизни за стенами. С первым шагом под родной кров он опять ощутил это чувство безмятежного состояния.
– Они мне тоже внушают страх, – задумчиво произнёс отец, прикрывая входную дверь за сыновьями. – Давайте сначала поужинаем, а потом я расскажу, для чего попросил вас приехать, – предложил он, уходя в столовую.
Запах жареного цыплёнка, печёной картошки и свежей зелени доносился с кухни.
Братья, закончив за пару минут с личными делами, помогли отцу накрыть на стол. Затем они сели ужинать.
Быстро опустошив с дороги тарелку, Дэнни откинулся на спинку стула и молча уставился в окно напротив, за которым стояла непроглядная ночь.
– О чём задумался? – спросил его отец, доедая последний кусочек мяса.
– О том, что мы не одни в этом мире. А значит, не настолько уникальны, как раньше считали. Жизнь – это не чудо, а простое стечение обстоятельств, с едиными принципами зарождения жизни и разума. Это и радует, что всё так просто, и одновременно огорчает, так как теряется божественный замысел бытия, – с грустью в голосе ответил Дэнни.