Лейтенант почувствовал, как у него под шапкой зашевелились волосы…
Она дёрнула уголком рта и промолвила обречённо:
– А ты думаешь, этим… этим самым выродкам и фашистам ангел-хранитель не положен? Тоже положен! И я буду одним из них!!! – выкрикнула она с надрывом ему в лицо. – Это грязное, мерзкое и унизительное занятие – спасать от смерти этих подлых и отвратительных выползней, вообще недостойных жить на белом свете!! А вот мне придётся!!!
Слёзы опять брызнули у неё из глаз, и она с надрывом завопила:
– Да! Да!! Да!!! Я буду!!! Какого-нибудь гада-фашиста, мучителя людей, от смерти спасать!!! Чтобы ты! Его!! Не убил!!!
Она в исступлении бросилась на лейтенанта и отчаянно замолотила кулачками по его груди. Он сграбастал её обеими руками и прижал, судорожно трепыхающуюся, к себе, даже через две шинели чувствуя, как часто-часто колотится её сердце.
Она, немного успокоившись, освободилась от его объятий, оттолкнулась рукой, несколько раз судорожно всхлипнула, и размазав слезы по щекам, с дрожью в голосе, на одном дыхании выпалила:
– А я хочу спасать от смерти тебя! И я сделаю это!!
И переведя дух, добавила тихо-покорно:
– Если ты мне позволишь…
Лейтенант глубоко и судорожно вздохнул, и сделал долгий-предолгий выдох. Сдвинув на затылок шапку, вытер пот со лба, и уже по-доброму спросил:
– Ну, и что мне с тобой делать?
Она, мгновенно ощутив перемену в его настроении, улыбнулась сквозь слёзы:
– Понять. И простить. Прости меня великодушно.
Потом ухватилась обеими руками за его рукав, заглянула в глаза и с чувством попросила:
– Не гони меня, возьми с собой… Я тебе пригожусь.
Вконец озадаченный такими поворотами судьбы, Чудилин, не найдясь, что ещё такого можно спросить у своей странной собеседницы, буквально свалившейся ему на голову четверть часа назад, мягко вытащил свой рукав из её цепких пальчиков, повернул её к себе боком, и стал заботливо отряхивать сзади её шинель от налипшей грязи и мокрого снега. Девушка стояла покорно, и счастливая улыбка озарила её заплаканное лицо. Было видно, что она очень замёрзла – всё её маленькое, худенькое тело сотрясалось от дрожи. Маленькие пальчики покраснели и были холодные, как ледышки.
– А простудиться и заболеть ты можешь? – примирительно спросил лейтенант.
– Могу, но от этого не умру, – ответила она, снова улыбнувшись ему и стуча зубами от холода.