– Прямо на Ан, ёло!
– Ан говоришь… Как думаешь, сколько стоит моя жизнь?
– Ёло, 10 илго хватит?
– Вот наглец, я живу жизнью моряка или нищеброда?
– А какая разница, ёло?
– Нова, давай лучше я.
– Ёло, давай.
– Интересно! Сколько предложишь ты?
– Ты у нас портовая шлюха выходит? Хочешь и рыбку съесть, и на хуй сесть? Твоя жизнь в море сопоставима жизни обычной рыбы: тоже что-то плывёт, жрёт и срёт на дно. Два илго, не больше.
– Двадцать.
– Хочешь проторчать на причале весь день – валяй, мы найдем другого паромщика.
– Какой ненормальный захочет плыть на Ан за пару илго?
– Ты, например. Не шути с головорезами, сынок.
– «Сынок»?! Ты мне во внуки годишься, щенок, грозить мне вздумал?!
– Да, СЫНОК, твой паром больше не уйдет с причала, если не согласишься.
– Тасим, прости меня, они умрут не от моих рук. Мне придётся им помочь.
– Тасима не упоминай, вдруг услышит твои грязные словечки.
– Уродцы… Залезайте на борт…
– Нова, видишь как надо?
– Ёло, ты просто супер!
– А то!
– Шучу, это было отстойно, ёло. Ты угрожал старику.
– А что поделать-то?
– Сами бы поплыли.
– В такую погоду? Шутишь?
– Да всё путем, ёло!
– Вы двое, давайте быстрее, отчаливаем!
Гнилые дощечки причала отдавали хлипкими ударами туфлей головорезов. Они только ступили на борт, как почувствовали резкое изменение. Доски причала и палубы парома так сильно отличались по звуку, но на вид дерево как дерево. Нову это немного насторожило, но желание прибыть на Ан было сильнее. Его брат – Рино – довольствовался тем, что сумел сэкономить уйму денег, но путь предстоял долгий. Можно лечь спать в каюте, прождать первую ночь в пути.
Волны так и норовили стукнуть в лишний раз о паром, слабо омывая его палубу. Издали были слышны раскаты грома, начинался ливень. Один стук капли о палубу, два, восемь, сорок в секунду. Этим подсчетом маялся Рино в попытках уснуть глубокой ночью, пока Нова уже во снах с улыбкой на лице купался в деньгах. От скуки Рино решил погулять по каютам, осмотреться, может быть даже поговорить с кем-нибудь, но никто не зиждел в ночи разговоров – особенно в такую грозу. Всё было настолько шумно снаружи, насколько от того и спокойно. Стук ботинок Рино сопровождался ударами капель дождя по палубе; там, чуть выше, в каюте капитана проходил диалог:
– Вот как бы ты назвал Ан, новый Хондруферец?