– Добрый день Евгений Олегович, вы разрешите?– Дверь его комнаты медленно отварилась, и на пороге появилась Плотникова.
– А, это вы Татьяна Фёдоровна, заходите, заходите! Присаживайтесь за стол, вот прошу!– Он смахнул со стола хлебные крошки и убрал грязную посуду. -Вы уж простите меня за беспорядок.-
– Прекратите Евгений Олегович, вы же знаете, как я к вам отношусь.-
Плотникова Татьяна Фёдоровна в свои шестьдесят шесть выглядело привлекательно и моложаво. Брючный костюм тёмного цвета сидел на ней сшитый буд то под заказ. Точёная фигура Плотниковой могла дать фору молодой топ-модели. Чёрные волосы, переливались искрящемся лоском, и в них не было ни одного седого, рубашка с галстуком, туфли на низком каблуке. Макияж нанесённый опытной рукой, украл десять с небольшим лет, однако морщинки в уголках глаз и губ, скрыть было невозможно. Старость читалась и в усталых светло-голубых глазах, что пристально смотрели с укором на сидящего на краю кровати Евгения.
– Вот присаживайтесь к столу, принесла вам и завтрак и обед, да побыстрее, пока не остыли.-
– Татьяна Фёдоровна, зачем вы…?-
– Так Евгений, а ну живо за стол и без разговоров, иначе.– Она сурово посмотрела на него, стараясь вложить во взгляд важность, значимость, беспрекословность, и конечно же любовь. Не прошло и пяти минут, как он с удовольствием доедал тёплую гречневую кашу с мясом, и бутерброд с ветчиной.
– Татьяна Фёдоровна вы бы поосторожнее, если Анжела увидит, то знаете что будет ?-
– Плевать я хотела на…– она чуть не сказала «твою», но вовремя остановилась – Ты кушай. Анжела сейчас занята последними приготовлениями, и ей не до меня.-
– Как поживает Анастасия?-
– Замечательно, и даже очень. Я порой вспоминаю тот случай, как у меня дыхание захватывает, не дай то Бог такому повториться, а вам Евгений Олегович дай Бог здоровья и терпения всё перенести, и выдержать.– В руках у Плотниковой появился платок, а слёзы уже бежали по лицу, смывая тушь, и чем скорее она пыталась их убрать, тем сильнее они текли. Боль и горечь растормошили старую рану, оставившую не только рубец от инфаркта, но и шрам в душе доброй и отзывчивой женщины…
…Летний день хоть медленно, но подходил к концу. Душное марево, пропитанное пылью, запахом раскалённого асфальта, выхлопами автомобилей и тополиным пухом – постепенно уступало место долгожданному вечеру. Он обычно приносил облегчение, и жители города открывали настежь окна, стараясь наполнить свои квартирки вечерней прохладой. Июнь в этом году выдался жарким и знойным, многие стараясь поймать момент, удирали в отпуска на курорты. Те, же, кому повезло меньше, варились в знойной, раскалённой субстанции с восьми утра до восьми вечера на своих рабочих местах.