Как оказалось, бывает и по-другому. Аврора впилась в меня со звериным неистовством. В мгновение ока по всему моему телу побежали приятные мурашки, и я мыслено чертыхнулся от того, что столько потерял за всю свою сознательную жизнь. Как стало мне только что известно, дело было не в самом поцелуе, а в том, с кем ты целуешься.
Я услышал злобное рычание, а далее искры из глаз, утреннее солнце, слепящее меня, и ноющая боль в затылке и носу. Аврора, как настоящая богиня утренней зари, возникла перед глазами, окруженная небом и ярким светом. Я лежал на асфальте, глядя на ее волосы, свисающие надо мной, и пухлые губы, сжавшиеся не то от обиды, не то от злости.
– Ты как? – спросила она с каким-то раздражением в голосе.
Помню, что попытался ей ответить, но, похоже, у меня не получилось сказать хоть что-то членораздельное.
– Пошла ты, – услышал я далекий голос парня, затем хлопок автомобильной двери и звук надрывающегося двигателя.
Девушка сделала красноречивый жест рукой в его сторону, а потом снова посмотрела на меня.
– Давай, вставай, – сказала она и протянула мне руку.
С ее помощью я поднялся, в первый раз учуяв тот самый запах ванили от нежной бронзовой кожи.
– Прости, не думала, что он двинет тебе.
Я помотал головой, давая понять, что со мной все нормально.
– У тебя кровь из носа, – холодно произнесла она.
Только после этого я почувствовал теплую струю, бежавшую по моему подбородку. Кровь капала на асфальт, и я подумал о том, что мне в ближайший час придется самому все это отмывать.
– Тебе нужна помощь? – В ее голосе совсем не было эмоций, будто она вся выгорела с нашим поцелуем.
Я снова отрицательно покачал головой и тут же пожалел об этом. Мой котелок начал кружиться еще больше. Завтрак попытался выйти наружу, но я неимоверной силой воли вовремя остановил эту диверсию.
– Ладно. Еще раз извини, – безразлично произнесла девушка и отвернулась.
Аврора пошла в сторону набережной. Я исчез из ее мыслей в ту же секунду, как только она перестала смотреть на меня.
Невзирая на ноющую боль, я ощущал себя счастливым. Меня вышибли из монотонной карусели, вознеся до небес поцелуем, затем сбросили вниз ударом в челюсть. Это была встряска, которая заставила проснуться и осознать, как же убого я прожил все двадцать семь лет.
С того момента я не переставал думать о ней. Сам знаю, она даже не воспринимает меня как мужчину. К такому я привык. Моя тощая фигура, бледная кожа и создающие чересчур большой контраст черные волосы не могли зародить в красивой девушке ничего, кроме жалости. Ну, может, разве что еще отвращение. Но его я в Авроре не увидел. Она не отплевывалась после поцелуя со мной, не морщилась от брезгливости и не вытирала губы. Девушка скорее даже не заметила этот поцелуй, который перевернул мою жизнь.