– Вахрамеев, Ким! – строгим голосом окликнула их Фимка.
– Чего еще?
– Не вздумайте никуда сбегать! По крайней мере, до приезда господина Воронина.
– И в мыслях не было! – состроил постную физиономию Витька.
– То-то же! – прищурилась ни на грош не поверившая ему девушка.
Вообще, всякое утро в приюте должно было начинаться с общей молитвы. Но отец Василий, служивший не только духовным наставником молодежи, но и преподавателем словесности и русского языка, уехал вместе с директором. Так что следить за религиозным воспитанием подрастающего поколения было некому, кроме дворника Михалыча. Тот же, как обычно, ограничился тем, что пообещал благословить розгой всякого, кто забудет о Божьих заповедях и плохо подметет выложенные плоскими камнями дорожки и плац.
Вот этим воспитанники и были заняты почти до самого обеда, совпавшего с возвращением в их богоугодное заведение господина Воронина. В этот момент Март окончательно убедился в том, что они оказались в прошлом. Потому что пикап, на котором приехали отец Василий и директор, выглядел, скажем так, весьма древним агрегатом.
– Чада мои, – громко выкрикнул священник, – пособите разгрузить продукты.
Надо сказать, что иеромонах отец Василий выглядел в своей кожаной безрукавке поверх подрясника весьма импозантно, чтобы не сказать по-хипстерски. По идее, он должен был замаливать свои никому не ведомые грехи в тиши монастыря, но приходских священников на Дальнем Востоке не хватало, и он нашел свое служение в приюте.
Воспитанники его любили, а потому сразу же откликнулись на зов. Тем паче что, помогая батюшке, всегда можно было рассчитывать на благодарность. Вот и сейчас, стоило им помочь разгрузить несколько мешков с крупами и мукой, а также ящик консервов, как отец Василий вытащил коробку печенья и щедро наделил добровольных помощников вкусняшками. К слову сказать, все тяжелые грузы он перенес сам, а мальчишки только подтаскивали их к борту грузовичка.
– Балуете вы их, отче! – с укоризной заметила тетя Маша.
– Кто же их еще побалует-то, – вздохнул иеромонах. – Вот вернут меня в обитель, тогда уж…
Что будет тогда, он никогда не говорил, но всем и так было ясно, что никак не менее чем катастрофа.
– Мартемьян, сын мой, поди сюда, – подозвал он одного из своих помощников.
– Да, батюшка, – кротко отозвался парень.