– Передайте, пусть не удивляется присланному материалу. Он в десятку, – сказал я.
– Передает, чтобы вы не удивлялись присланному материалу.
Дубовой переключил сотовый на громкую связь.
– Почему я должна удивляться? – спросила Ольга, и Дубовой протянул мне трубку.
– Не берусь утверждать, но я, кажется, понял, почему Андрей уехал отсюда.
– Зачем вам нужны материалы о Елагиной? – спросила Ольга. – Насколько я знаю, она не то сошла с ума, не то запила по-черному. Что ты хочешь из этого раскрутить?
– Еще не знаю. Сегодня вечером встречаюсь с человеком, который, кажется, что-то знает.
– Не ошибаешься?
– Думаю, что нет.
– Ладно. И не перебирай с философией. Слишком много рассуждений о Боге. Это скучно.
– Мы только идем по следу.
– Кстати, не забудь проследить ту девочку, Таню, кажется… Ушла она в монастырь или нет? Зрители звонят, интересуются.
– Мне самому это интересно.
– Работайте. Материалы о Ленке получите в Горно-Алтайске.
Она отключилась. Я отдал сотовый Дубовому.
– Думаешь, придет? – не открывая глаз, спросил Гриша.
– Уверен, – сказал я.
– А я – нет, – хмуро пробурчал Дубовой. – Она, по-моему, тоже с прибабахом. И вообще… Надоел мне и монастырь этот, и вся эта мистика.
– А мы вас и не держим, – отпарировал я. – Вполне способны справиться самостоятельно. Гриша, как ты считаешь?
– Запросто, – сказал Гриша.
– Не дождетесь, – буркнул Дубовой.
– Вы должны помочь мне спасти его, – безапелляционно заявила женщина, едва переступив порог нашего номера.
– Лариса Ивановна? – спросил я, поднимаясь ей навстречу.
Она задержалась в дверях, близоруко вглядываясь в нас, потом так же безапелляционно заявила:
– Буду разговаривать только с руководителем. Остальные пусть покинут помещение.
Судя по всему, она была уверена, что помещение покинем мы с Гришей. Когда Дубовой и Гриша нехотя вышли, женщина подошла ко мне почти вплотную и сказала:
– Я знаю все, что вас интересует.
– Очень хорошо, – сказал я. – Садитесь. Разговор, судя по всему, будет долгий.
– С чего вы решили? – с капризными нотками в голосе спросила она и, подумав, села. Я сел напротив.
– Как человек искусства, вы меня поймете. Правда, вы еще так молоды. Представляете, он меня даже видеть не хочет.
– Вениамин?
– Надеюсь, вы не будете возражать, что он – гений!
– И вы хотите, чтобы мы помогли его спасти?