Да, процесс затянулся. Вижу, так просто муха полотенце не отпустит. Плюнула, набрала еще воды и прямо на нее пару капель плюхнула. Душ, не душ, а прохладная ванна, это точно. Она крылья ополоснула, из капли на столе хлебнула, встряхнулась вся и… полетела!
С чувством выполненного долга я засела за работу. Но время от времени посматриваю на стены вокруг, где там моя муха? Потому как мы в ответе за тех, кого… напоили.
Григорий I и единственный
(Рассказ про петуха – юморной и драматический).
Наверное, это была любовь с первого взгляда. Во всяком случае это было сильное чувство, которое росло вместе с ним. Маленький, тонконогий, серый и худенький. По его внешнему виду было совершенно непонятно – кто из него вырастет: петух или курица. Походил он больше на курицу, но кто их знает этих породистых, это тебе не дворовые и не кохинхинский петух, а он был очень породистый! И он был совсем еще цыпленок, хоть и месячный, потому назвали его Гриша.
Сестренок и братиков рядом не было, да и были ли они, все цыплята были инкубаторские, он тоже, и выжил он один. Он привык быть один и привык, чтобы вокруг были люди. Он вообще не знал кто такие куры, он считал себя человеком.
А она, она была – его музой, потому что он был для нее её пушистым солнышком. По человеческим меркам ей было лет пятнадцать-шестнадцать, ему по птичьим немного меньше, он был еще совсем ребенком.
Она копала ему червей, кормила с руки кашей, а он восседал такой важный у нее на плече, как на насесте и смотрел вместе с ней телевизор. Когда она засматривалась и ладонь с кашей опускалась ниже, чем он мог дотянуться он сначала ждал, а потом нежно клевал ее в глаз, при этом медленно, чтобы она успела прищуриться – и она снова приподнимала руку, и он клевал кашу. Это было почти как на заднем ряду в кинотеатре сидеть парочкой, смотреть фильм и клевать попкорн… Но он не знал, что такое кинотеатр и что такое попкорн, зато он знал, что такое сидеть парочкой и что такое каша. Это было очень приятно! Это была никем не нарушаемая идиллия.
Но время шло, он подрастал и ему уже не давали парпаться* в грядках в поиске червяков. Он стал слишком крупным, чтобы подолгу сидеть на ее плече. Хотя еще не было видно, петух он или курица, гребешок у него был все еще маловат и ножки тонковаты для представителя мужского пола. Он стал пёстрым, как курочка Ряба в сказке. Серенький, ладный, стройный, быстрый. Только она могла спокойно взять его на руки, он ласкался к ней, подставлял шею, распушив пёрышки. Она гладила его – по шее, по голове, он закрывал от удовольствия то один глаз, то другой.