Выпить после работы – дело привычное, само собой разумеющееся и обыденное. Это как бы святой ритуал, старая и добрая традиция, свойственная только России. Именно за бутылкой водки познается кто есть кто, что он из себя представляет и что от него можно ждать.
В общем, можно было расслабиться.
– Как водка называется? – спросил молодой чеботарь, указав на бутылку.
– «Пять озер», допустим, – ответил ничего не понимающий пока Дмитрий, читая наклейку.
– А это что? – директор достал еще одну бутылочку.
Это была ярко-оранжевая фанта, которую только-только начали выпускать в Советском Союзе.
– Фанта, – ответил Дмитрий.
– Смешиваем и получаем – что? Правильно – «фанта-зер»! Понял теперь?
– Так бы сразу и сказал.
– Если с другом вышел в путь – веселей доро-га! Без друзей я пью чуть-чуть, а с друзьями мно-го! – подмигнул директор.
– А мне, знаешь, иногда в твоем кабинете хочется налить себе водочки из красивого графинчика и по-барски заорать: «За-а-ахар, печь топи! Барыня зябнет! Половые непотребства совершать желает!», – рассмеялся заместитель в предвкушении веселого вечера, закономерного окончания трудового дня.
– Дверь закрой, «барыня», – охладил его пыл директор.
Колесов поднялся и запер дверь на ключ. Рабочий день уже закончился. В приемной никого не было. Никаких собраний, заседаний, совещаний, лекций университетов марксизма-ленинизма по научному атеизму, политинформаций о международном положении и прочей белиберды запланировано на этот вечер не было. Мамаша в тот день была в отгуле. Худосочная и вредоносная секретутка, считавшая себя первой модницей на фабрике, как и все представительницы этой древнейшей профессии, свинтила едва ли не первой, едва пробило пять часов – время «эвакуации», то есть конец рабочего дня.
У женщины, как известно, три состояния: вся в себе, немного не в себе и вся из себя. Та была вся из себя: ведь нет более привлекательной женщины, чем та, которая понравилась самой себе. Дементьев очень хотел посмотреть, в чем ее мать родила. Но, несмотря на свое ремесло, она была настолько неприступной, что, похоже, не давала даже своему мужу.
Помимо всего прочего эта секретутка возглавляла и фабричную парторганизацию – такое тоже бывает. И с присущей только ей большевистской принципиальностью письменно сообщала о том, что происходит в «Модене», в соответствующие органы. Даже когда ее об этом не просили.