***
Они шли по улице Гарибальди. Уже стемнело, а в Италии после наступления темноты всегда начинается настоящая жизнь. Но исторический центр казался таким же тихим и немноголюдным, как и новые районы города. Уличный термометр на мультимедийной вывеске ресторана «Донна Анна» показывал пятнадцать градусов, однако вечерняя прохлада ничуть не мешала посетителям многочисленных кафе и пиццерий наслаждаться вечером. Как это часто бывает в туристических зонах, здесь мало говорили на итальянском, зато Федерико слышал отдельные фразы на английском, немецком, русском, польском и более экзотических языках, таких как идиш, арабский и фарси.
Где-то совсем рядом звонили колокола, созывая прихожан к вечерней мессе. За стеклянной витриной продуктового бутика соблазнительно розовели окорока и круглые сыры. Цены здесь были заоблачными, рассчитаны на иностранцев, более прагматичные туристы ходили за местными деликатесами на крытые рынки, там в разы дешевле.
– Может быть, вы все-таки скажете нам, монсеньор, куда мы идем? – спросил Федерико, оттеснив Эльзу к витрине букинистического магазина, чтобы пропустить велосипедиста. Здесь многие ездили на велосипедах.
– Терпение есть высшая христианская добродетель, – туманно ответил сеньор Салафия.
– Но к чему такая таинственность? – не отставал каталонец. – Вы забрали у меня дневник, не сказали, куда мы направляемся, что будем делать, еще и настояли, чтобы мы оставили дочь в пансионе. Эльзе это не нравится, и мне, признаться, тоже.
Он бросил тревожный взгляд на жену, та чуть заметно улыбнулась и ободряюще сжала его руку. Эльза никогда не говорила в присутствии Салафии. Кукольник не знал, почему, и не был уверен, что хочет узнать. Ее природа оставалась для него загадкой в течение столетий. Эта женщина, которую он когда-то собственноручно вылепил из воска, а потом оживил, заключив вечный контракт с дьяволом, не обладала душой. И что там у нее внутри, знал только мрачный старик в черном цилиндре. Федерико лишь однажды задал ему этот вопрос, но не получил ответа.
Они миновали красиво оформленный магазинчик, где продавали картины с видами Пармы и изображениями известных деятелей прошлого. Несколько поколений герцогов Фарнезе, некогда правивших городом, провожали глазами троицу, ничем не выделявшуюся на фоне пестрой толпы.