Туз сидел за впереди стоящей партой. Внешне он выглядел щуплым, даже тщедушным подростком. Но за такой внешностью скрывался очень живой, подвижный, с импульсивным характером молодой человек, на пустом месте готовый взорваться и тут же кинуться в атаку. Достаточно было косого взгляда, брошенного на него, как он пускал в ход кулаки. Дня не проходило, чтобы он с кем-нибудь не подрался. Действовал смело, нахраписто, не взирая на соотношение сил и не соответствие весовых категорий. И всегда выходил победителем. Но, при этом, с одноклассниками, а тем более, со своими друзьями и товарищами никогда не конфликтовал и был весьма дружелюбен. К тому же он был не курящий, в отличие от других.
Лёня Сосис, он же Филип, являл собой полную противоположность Тузу. Высокий, хорошо сбитый, улыбчивый и добродушный, несколько меланхоличный рубаха-парень, всегда готовый прийти на помощь и поделиться последним. Он сидел позади Графа и Лорда, за последней партой, а прежде отличился тем, что просидел в седьмом классе два года.
Иногда, вместо похода за пирожками, Граф бежал домой, поскольку тоже проживал в шаговой доступности. Бывало и Вовка бегал с ним за компанию.
Жили они в маленьком старом домике, разделённом на две половинки, с палисадником. В каждой половине по комнатке, но с отдельными входами. В одной половинке размещался Олег с родителями, в другой – сестра с мужем. Обстановка очень скромная. Всё только самое необходимое.
Мать работала официанткой в привокзальном ресторане и иногда ей удавалось что-нибудь принести домой. А отец работал не то экскаваторщиком, не то крановщиком. Вовка особенно не зацикливался на этом. Выпивал, конечно. А кто не выпивал тогда, по пальцам пересчитать можно. Но не в этом дело. Главное, что родители у Олега были замечательные. Очень доброжелательные, приветливые и отзывчивые. Несмотря на видимую бедность, они готовы были обогреть и накормить любого.
Обычно, приходя из школы домой, Вовка обедал. На большой кухне в это время собирались все обитатели коммунальной квартиры. Приходил на обед и отец. Управление КГБ, где он работал, было буквально в трёх минутах ходьбы, как раз напротив памятника Горькому. Приезжать на обед на машине, которую теперь все домашние иначе, как «Алкой», и не называли, не имело никакого смысла. Отобедав, он ложился на полчаса отдохнуть, а если удавалось, то и вздремнуть.