– Только я могу научить вас правильно и грамотно чертить. Вы все, благодаря мне, к окончанию школы станете настоящими инженерами-конструкторами. При поступлении в технические ВУЗ (ы), вас будут принимать вне конкурса, как только узнают, что вы были учениками самого Ильи Моисеевича. Считайте, что вам в жизни невероятно повезло.
Первое время ученики, слушая его, потешались неимоверно как. Настолько это было не просто нелепо, а неимоверно комично. Он напоминал им Чарли Чаплина и Карандаша одновременно. А со временем школяры изучили все его слабости и всегда этим успешно пользовались.
Для того, чтобы изменить тему урока или просто повеселиться, его достаточно было чуть подзадорить, лишь слегка напоминая о его необычайной значимости. И он тут же заводился с пол оборота и начинал в который раз перечислять все свои заслуги и достоинства. А едва запал его начинал гаснуть, кто-нибудь подкидывал ему очередную затравку и всё начиналось сначала.
– А вот Эльвира Сергеевна говорит, что черчению уделяется слишком уж большое внимание, – подбрасывал кто-то.
– А это кто? – настораживался он.
– Это наша классная.
– Да? И что же она преподаёт?
– Биологию.
– Что-о-о? – с презрительным удивлением вопрошал он и брови снова крыльями взмывали вверх. – Жабы, что ли? Тьфу-у-у!
Класс взрывался дружным хохотом, а он, видя, что определение его пришлось ко двору, самодовольно потирал руки и феерично раскачиваясь с каблука на носок, победоносно озирал аудиторию.
А ученики, сами того не сознавая, порой обходились с ним довольно жестоко. Как-то в класс во время урока заглянула Эльвира Сергеевна, чтобы сделать какое-то объявление, а он, увлечённый процессом, этого не заметил. Он рассказывал что-то важное о необходимости черчения во всех сферах человеческой деятельности, и Эльвира Сергеевна терпеливо ожидала момента, когда можно будет заявить о себе и цели своего прихода.
– А вот Эльвира Сергеевна говорит…, – неожиданно перебил его кто-то из оболтусов.
– Что-о-о? – словно споткнувшись, Илья Моисеевич вынужден был прерваться, чтобы выразить всё своё негативное отношение к услышанному. – Опять жабы? Головастики? Эльвира Сергеевна? Нашли мне авторитет! Лягушки! Тьфу!!!
– Ну, знаете ли!!! – возмутилась Эльвира Сергеевна и выскочила из класса.
Илья Моисеевич, обескураженный произошедшим, растерянно взирал то на дверь, то на класс, не зная, что предпринять.