– Это Настенька ко мне вернулась, – шептала в бреду Екатерина Ивановна, – Настенька моя вернулась ко мне!
Время остановилось и для младенца, и для матери. Екатерина Ивановна не видела похорон Насти, она всё металась в бреду, и молила бога о прощении за то, что Настеньку в больницу отпустила. Ей казалось, что с ней кто-то говорит, но она все не могла расслышать слов и повторяла:
– Да не слышу я тебя, говори ещё раз! Не слышу я тебя!
Девочку кормила приходящая кормилица, и имени ребёнку не давали, ожидая, когда Екатерина Ивановна придёт в себя. Хотя многие поговаривали, что и она теперь помрёт вслед за Настей.
Но через неделю лихорадка прошла, и Екатерина Ивановна пришла в себя.
Тихо лежала, будто обессилила от своего горя за эти дни, будто все силы оставила в своём бреду безутешном. Не плакала, ничего не просила, лишь однажды утром услышав плач девочки, взглянула, наконец, на мужа:
– Кто это?
Он наклонился к ней, обнял её слегка и ласково ответил:
– Дочка у нас родилась, Катенька… Бог пожалел нас.
– Какой бог?! – зарычала Екатерина Ивановна, тяжело дыша, – Тот, который у меня двоих детей забрал? За что?!
– Это не он забрал, Катенька, – так же ласково отвечал Николай Васильевич, – это жизнь забрала… Не гневайся на Бога, утешься, милая… Дочку я не назвал, тебя ждал, Катя…
И только теперь Екатерина Ивановна увидела у своей постели всех своих детей: Александру, Марию, Анну, Василия, Христину и Григорку. А на руках у Василия слабо кряхтел свёрток, да так жалобно, что протянула она к нему свои руки.
– Настенька моя…
– Нет, мама, – мягко сказал Василий, протянув матери младенца, – не надо называть Настенькой… прошу тебя… плохая у ней судьба получилась…
– И правда, – отозвался Николай Васильевич.
Екатерина Ивановна отодвинула край тряпья от крохотного лица младенца и прошептала:
– И вправду не она. У Насти глаза были, как мои. А тут, гляньте, отец вылитый.
При этих словах все слегка улыбнулись.
– Прасковья, – тихо произнёс Николай Васильевич.
– Прасковья, – ласково повторила Екатерина Ивановна, – Парася.
А вечером Христина спрашивала отца, почему праздник Покровом называется.
И Мария тихо отвечала ей, чтобы та не разбудила мирно спящую Прасковьюшку:
– По преданию один священнослужитель и его ученик во время богослужения были свидетелями явления Божье Матери, которая раскрыла головное покрывало над молящимися людьми в знак своего заступничества от невзгод и страданий. Этим покрывалом, считали старые люди, Богородица оберегает людей и шлет им любовь и радость, а также исцеляет от болезней и невзгод. С тех пор и возник праздник – именно в тот день, когда и было это видение. А на ярмарку мы не поехали, потому что траур у нас, Хрестя, по Насте. Поняла?