– Ушли красные?
Грибники ничего понять не могут. Какие красные? Куда ушли? А мужик объясняет популярно:
– Галахова я в виду имею. Да разве вы на сходе не были? Всех ведь вчера сгоняли. Я один убежал. Стреляли, да не попали.
Только потом дошло до грибников, что встретили они в лесу не кого-нибудь, а крестьянина Сидорова, потерявшегося больше 60 лет назад. Но эти годы промелькнули для него как один день. И не постарел ведь совсем! Как было ему тридцать с хвостиком, так и осталось. Ни больше, ни меньше.
По рассказам очевидцев, беглец из прошлого исчез так же внезапно, как и появился. С тех пор его никто никогда не видел. Может, лет через 60 снова объявится?
В одну утку здесь не стреляют
Павел родом из этого лесного края. Только живёт несколько южнее – на реке Усте, куда, кстати, Ижма впадает. От Переправы это километров десять, не больше. А что значат десять километров, если ты заядлый охотник и любитель порыбачить?!
– Попал я однажды сюда – и с тех пор мне другие места и даром не нужны, – говорит Лукичёв. – Народ здесь друг другу на пятки не наступает, в одну утку не стреляют, зверьё непуганое, среди бела дня бродит без утайки, вот я и жду не дождусь, когда сезон охоты объявят. А дождусь – больно и сладко в груди делается. Беру свое ружьецо и патронташ и – прямой наводкой в лес.
У Павла нет чёткой охотничьей «специализации». Выкуривал из берлоги медведя, гонял зайцев, приносил домой рябчиков и тетеревов, уток и куропаток. В прошлом же году решил добыть барсука – барсучий жир имеет много целебных свойств, а дети и жена болеют часто.
Охоту на барсука в том году разрешили 20 августа. Лукичёв сел в свой старый «УаЗик» с двумя ведущими мостами – иначе в тайге делать нечего – и отправился вместе с двоюродным братом Антоном на своё излюбленное место.
Они не знали, что охота будет объявлена на них самих.
Белый омут
«УаЗик» медленно ползёт в гору. Дороги, по сути дела, нет — сплошные выбоины и колдобины. Колёса машины хлюпают в небольших болотцах – их тут видимо-невидимо.
Смотрю на карту. Ни себе чего! Высота – 106 метров. Но её не ощущаешь. Это не Эльбрус, не Казбек.
Тепло, пахнет дождём. Щеки касается мохнатый мотылёк. Лес вокруг затаённо молчит, охраняет свои секреты.
Павел глушит мотор.
– Вот здесь всё это в первый раз было, – говорит он. – Видишь впереди сухое русло ручья? Так вот, кромка тумана аккурат по нему проходила. Только я приготовился по уткам пальнуть, а их как будто корова языком слизала…