Записки психолога. Часть 3 - страница 13
Ко мне на консультацию пришла молодая девушка. Чуть больше 20 лет. Студентка московского ВУЗа, миловидная и приятная. Но когда она открыла причину обращения, даже мне, взрослому мужчине, психологу, видавшему виды, стало не по себе.
Попытки девушки самостоятельно справится с ситуацией эффекта не возымели. Она никак не могла решиться обратиться к специалисту, пока воспоминания о прошлом не стали причиной ее ухода в депрессию. Близкий человек, ее парень, уговорил прийти на консультацию.
Воспоминания уносят ее в самое детство, в котором она видит отчима и маму, которые совершали с ней, трехлетней, действия сексуального характера. Это продолжалось долгое время. Пока девочке не исполнилось 10 лет. Она начала понимать, что с ней делают, когда ей было не больше 6 лет. Она сказала матери, что больше не будет ничего делать отчиму по ее просьбе и расскажет об этом учителям, мама засмеялась и ответила: «Тебе никто не поверит, ты сделаешь хуже только себе». И она молчала, терпела и не понимала, что ей делать. Пока однажды вся в слезах, после очередного визита отчима к ней в комнату, не сбежала к бабушке.
Бабушка была в таком ужасе от рассказа внучки, что немедленно обратилась в правоохранительные органы. Но там отреагировали вяло и отговорились, что слова девочки бездоказательны. Девственность не нарушена, да и ладно. Городок, в котором они жили – небольшой. Шумиха и неприятности никому не нужны. Тем более сама по себе педофилия трудно доказуемый факт. Разбирайтесь в своей семье сами.
Бабушка немедленно забрала внучку к себе. С тех пор девочка совсем не общалась с мамой и отчимом. Живет с бабушкой. Но воспоминания о том, что она пережила стали для нее навязчивой, убивающей мыслью. Она чувствует себя грязной, брошенной и преданной родной матерью.
– Маме нет прощения. Она пыталась поговорить со мной несколько лет назад, что-то бормотал о том, что она не виновата, что отчим заставлял ее и угрожал тем, что бросит ее. Она боялась остаться одна с двумя маленькими детьми от второго брака с отчимом. И вынуждена была согласиться. Мол, ты должна меня понять. Я не могу это ни понять, ни принять. Она же была моей мамой. Мамой маленькой несмышленой девочки, которую использовали как куклу, как неживого человека. Я ее ненавижу, презираю, видеть не хочу. Мне так больно сейчас понимать, что со мной тогда творили два взрослых человека.