– Там каждый был сам за себя, и каждый сделал свой выбор. – Мэри оглянулась и увидела, что все дети уснули. Даже Катя, вернувшаяся из туалета, прикорнула в углу читального зала.
Даня посмотрел Мэри в глаза.
– Я думаю, большинство выбрало стабильную серую рутину.
– Большинство?
– Думаю, да.
– Да, так и вышло, ты прав. Но те, кто отважился прожить яркую жизнь, исчезли из города – и оказались совсем в другом месте.
– Так зачем рассказывать детям эту сказку? – Даня нахмурил брови.
– Мне сказка понравилась! И я бы выбрал праздник, – сказал Миша.
– Тебя никто и не спрашивал, – грубо оборвал его Даня.
– Мэри спрашивала!
– Мальчики, не ссорьтесь. Я сама не знаю, почему мои истории получаются такими разными. Но ведь сами понимаете: иногда в город просто должны прийти ведьмы и наполнить фонтан шампанским, – призналась Мэри.
– А, так вот в чём дело, так бы сразу и сказала, что в фонтане была не вода, – Даня ухмыльнулся и направился в кафе…
– Про шампанское я только что придумала, – улыбнулась Мэри.
Даня взял бутылку текилы и обернулся посмотреть на реакцию Мэри, но и она уже спала, положив голову на руки. Мишка тоже опустил голову на грудь. Даня сунул бутылку в рюкзак, сел за большой деревянный стол, на котором стоял увесистый бронзовый подсвечник, положил голову на сложенные руки и закрыл глаза.
Мэри опять приснился изматывающий правдивостью сон: отец, в белом халате, смотрит на неё ледяным взглядом.
– Вымой пол, – тихо шипит он, сверля её глазами.
– Я не хочу сейчас, – пародируя его тон, шипит в ответ она.
В этот момент ей двенадцать. Совсем недавно она решила, что никогда не заведёт семью. Ни при каких условиях.
– Вымой этот чёртов пол, ты же видишь, что мать больна.
– Ты, фашист проклятый, можешь здесь и сейчас убить меня. Я. Не буду. Мыть. Пол.
Свист каучуковых прыгалок разрезает воздух. Боль обжигает. Он вышел из себя и не может остановиться. Перед ней теперь не отец, а демон с красными, слепыми от гнева глазами.
– Папа, я не буду мыть пол!
– Ты вымоешь его, я сказал!
От очередного удара Мэри вздрогнула и проснулась. Тело затекло в неудобной позе. Она медленно обвела взглядом читальный зал.
– Чёрт знает, что такое, – прошептала она, пытаясь расслышать хоть какой-нибудь звук.
Снаружи была гробовая тишина. Ни звуков города, ни пения птиц – ничего. Но и внутри кое-что теперь было неладно: все вещи покрывал толстенный слой мягкой пыли. Мэри встряхнула высохшую на теле юбку и закашлялась. Сквозь пыль, взметнувшуюся в воздух, мало что можно было разглядеть.