– Не знаю, – сказал он после паузы. – Ничего не вижу. Чарующее сияние твоих волшебных глаз застилает от меня эти скучные бриллиантики с изумрудиками.
Ашаяти заулыбалась.
– Глаза есть у всех, – сказала она протяжно. – А бриллиантики с изумрудиками только у самых-самых.
– Каких «самых»? Самых прыщавых? Самых протухлых?
– Не надо завидовать, видела я одну принцессу, – Ашаяти улыбнулась краем глаза. – Она хорошо зажигала мужские сердца.
– Да, великая куча благородных господ сгорела в пламени ее страсти.
С цветущего склона они спустились в лес и скоро наткнулись на речку. Джэйгэ ловко вспрыгнул на зеленоватый от мха валун и долго что-то выглядывал в воде. Потом неторопливо снял с плеча лук, прицелился, как всегда неспешно, и выстрелил. Стрела скрылась в воде. Сардан смотрел за Джэйгэ в недоумении. А тот соскочил с камня прямо в реку и поднял со дна стрелу. На наконечнике болталась рыба.
– Ох, – тяжело вздохнула Ашаяти, – когда мы ели в прошлый раз? Года три назад?
– Так давно, что я теперь и не вспомню, как это делается.
– Ну и хорошо, мне больше останется.
Вечером, после ужина, Ашаяти скрылась в кустах, а Сардан полез разглядывать рану Кюимеи. Шаманка стонала и привлекала к себе сумрачные взгляды Джэйгэ. Сардан прочистил рану и заменил мазь. Вскоре вернулась Ашаяти – она искупалась в реке, и была теперь мокрой, чистой, посвежевшей. Волосы, за последнее время отросшие до лопаток, липли к телу. Глаза сияли в ночи.
– Щупаешь, – сказала она, глядя на то, как музыкант возится с плечом шаманки.
– Щупаю, – подтвердил Сардан.
– А лучше бы сторонам смотрел, вдруг кинжал прилетит.
– Надо же пощупать.
– Кинжал тебя в лоб пощупает.
Сардан уложил Кюимеи и снова перевязал ей плечо, потом увидел, что несколько пальцев на ее правой руке искривлены.
– У нее два пальца сломано, – сказал Сардан.
Морщась так, будто это ему больно, он кое-как выправил пальцы и привязал к ним прутья.
– Можешь сильно с ней не усердствовать, – сообщила Ашаяти, вертевшая в руках собственные волосы – она думала не завязать ли их в косичку. – Я ее в любом случае потом надвое переломаю, когда очнется.
– Аши, эта корона плохо на тебя влияет, – сказал Сардан.
– А как болит! Она такая тяжелая, что, кажется, через пару дней мозги выдавит.
– Это и происходит со всеми королями. Но тебе-то что? Всё равно мозгами не пользуешься.