– Деньги скоро будут, ты же знаешь, – посмотрел я на неё, но увидел лишь блеск её глаз, – или у тебя есть сомнения? – насторожился я.
– Нет, – коротко ответила она и развернувшись на пятках, сунула стволы в свои специальные потайные карманы.
Возвращаться пришлось тем же путем, что пришли. Других вариантов не было. И это был ещё один неприятный момент.
Окно.
Я предпочитал проходить через двери, но камера наружного наблюдения выходила еще и на двор с дорогой, где мог проехать автомобиль, а значит тайна нашего проникновения может быстро стать не тайной, что мы не планируем.
С окном тоже пришлось повозиться.
Теплая летняя ночь овеяла нас легким ветерком. Испарина есть. Я это почувствовал. Значит «Передрейфус» ещё не отпустил меня. Тишина и никого. Вот это мне не нравится. Мы медленно шли в тени деревьев, росших рядом с многоквартирным домом. Ничего подозрительного кроме моих личных ощущений. Мы добрались таки до мотоцикла, который оставили на стоянке около детского сада, чтобы не привлекать лишнего внимания. Прыгнув в седло и ощутив приземление Анджелины за спиной, я взялся за ключ зажигания и тут же резкий укол в шею заставил меня дёрнуться. Я резко поднял руку, чтобы проверить что это за хрень. Рука тут же упала, а свет в глазах померк.
***
Бормочущие голоса раздавались где-то поблизости. Будто за дверью нашей спальни шёл ожесточенный спор шёпотом. Веки были тяжелыми. Глаза никак не хотели открываться. Значит нужно помочь себе руками, решил я. Твою мать, что это? Глаза мои по-прежнему были закрыты, но мне и не нужно было их открывать, чтобы понять – руки мои не свободны. Мало того, они были подняты вверх. А глаза, похоже не открывались из-за того, что на них повязка.
– Аджи, – хоть кляпа во рту нет.
Тишина. Хотя нет. Скрипнула дверь. Кто-то вошёл.
– Очнулся, – скорее утверждение, не вопрос.
– Вы чо чертополохи, быстро меня развязали, – я не видел кто стоит передо мной, да мне это в общем-то было безразлично. Вырубать меня и связывать никому нельзя.
Мощный удар слева в челюсть утверждал обратное. В ухе зазвенело, но было терпимо.
– Слышь ты, герой, – не сбрасывал я обороты, – развяжи меня и дерись как мужик, крыса грёбанная.
Следующий удар прилетел в солнечное сплетение. Сбил дыхание и заставил меня замолчать.
– Заткнись, придурок, – грубый мужской голос. Ну, слава богу, меня хоть не баба бьёт.