Все же, эти чудные создания продолжали существовать. Они отказывались расставаться с подобием жизни и уходить в бесконечную тьму и небытие. Болезнь исказила тела, как делает всякая хворь.
Невозможные организмы, сплетенные нитями бродили по вспученной мостовой. Казалось, что корни приподняли булыжники. Но в границах города не росло ни одно дерево. Существа о четырех конечностях бродили по улицам, задевая массивными плечами покосившиеся домишки.
Побелка облетела со стен. Несмотря на пропитку многие древесные конструкции стали пористыми, мягкими на ощупь. При нажатии на изъеденную тоннелями доску раздавался влажный звук. На поверхности появлялось темное пятно. Порой с доски на проходящих взирали спиралевидные отростки, увенчанные подобием глаза без зрачка.
Всего лишь подобие, а не священное творение Хранителя.
Этот отросток реагировал на изменение освещенности, внешние раздражители. Ему не нравилось, когда его касались. Если прикосновение было резким, как удар. Если же проходящее мимо существо задерживалось, протягивало беспалую, лопатообразную кисть, гладило отросток, то жгутик отвечал на ласку, выделяя из пор на стебельке белесую жидкость.
Она не служила едой, напитком, ведь не несла никаких полезных веществ. Это всего лишь вязкая, тянущаяся жидкость, служащая для защиты нежного отростка. А так же она могла использоваться как смазка, для облегчения скольжения меж двух совмещаемых поверхностей.
Под вспученной мостовой, на расстоянии двух, трех шагов от поверхности копошились слепые существа. Больше похожие на увеличенных в сотню раз медведок. Внизу их много. Ни один член гнезда не ведал, сколько на самом деле.
Существ этих видели редко. Ведь даже ночной свет вызывал у них ужас. Больше они ориентировались на звук, приспособившись к слепоте. Пустые глазницы не воспринимали сигналы, вытекшие глаза заменили отростки, аналогичные тем, что видели жители поверхности.
Они воспринимали вибрации, выделяли ту же слизь, что защищала пустующие отверстия. Подобные метаморфозы кажутся невозможными, но, как и все созданное без умысла, служило лишь способами приспособиться к окружению.
Из рассеченных ртов вылетали щелкающие звуки, отражающиеся от стен. Вибрация звуковых волн воспринималась отростками, помогая ориентироваться в темных тоннелях. Не забывали существа о нюхе, втягивая воздух огромными ноздрями. Комплекс средств позволял составить полную картину. В чем-то даже совершеннее той, что строили в своей душе низшие служители культа. А быть может – их владетели.