– Как красиво! Как красиво! – радостно восклицала она. – Ну что ты смеешься? Ты же знаешь, как я люблю такое освещение!
– Конечно знаю, – с нежностью ответил молодой человек. – Ты и сама сейчас как будто светишься!
Девушка улыбнулась и выразительно посмотрела на своего спутника. Глубокие зеленовато-карие глаза заискрились счастьем.
Она была в ситцевом сарафане небесно-голубого цвета и выглядела в нем очень статно: легкая ткань облегала женственную, хорошо сложенную фигуру, а изящная талия, волнительно подчеркивая привлекательные формы, смотрелась даже неестественно тонкой и составляла пикантную её особенность.
– Вить, а долго ещё идти до твоего «места силы»?
– Нет, недолго, – сказал он, любуясь её распущенными темно-каштановыми волосами. – Уже подходим.
– Обсудим пока наши приятные хлопоты?
«Приятные?» – недоверчиво отозвалось у него внутри.
– Платье, ты говоришь, уже нашла?
– Платье, да. Эх! Когда ты увидишь меня в нем… Но до церемонии тебе нельзя.
– Почему нельзя?
– Примета такая. А вот с обувью проблема. Не знаю, куда вдруг подевались все белые туфли на низком каблуке. Как нарочно попадаются со средними или совсем уж с высокими каблучищами!
– Лучше, конечно, невысокий каблучок, – заметил молодой человек. – Небольшая разница в росте не бросится в глаза. Хотя мне, например, даже нравится, если девушка немного выше.
– Я знаю, милый.
Молодые люди свернули с аллеи и прошли через небольшую калитку в изгороди, сплошь оплетенной какой-то вьющейся растительностью. За ней начиналась узенькая мощенная булыжником дорожка, которая вывела их к старинным постройкам – настоящему воплощению старорусского зодчества. Двухэтажные палаты с широкой каменной лестницей примыкали к въездным воротам, а прямо над воротами был устроен небольшой терем с нарядным фасадом и двумя узкими оконцами. Поодаль стояла большая церковь о пяти куполах, соединенная с воротами массивной стеной, по верху которой шла крытая переходная галерея.
– Ну вот мы и пришли. – Витя с любопытством глянул на свою спутницу в предвкушении её реакции.
– Вот это да… – завороженно произнесла она, щурясь на лучистые купола. – Никогда бы не подумала, что недалеко от центра есть место, где так сохранился дух старины!
Несмотря на живой темперамент, Марьяна принадлежала к замкнутому типу натур и многое держала внутри. Как понял Витя за год их знакомства, это не являлось проявлением скрытности, но, скорее, говорило о невозможности разобраться в себе, понять истоки беспричинного волнения. А когда временами неосознанное подступало ближе к сердцу – тихие слезы появлялись в её глазах. Причем нельзя было сразу понять: слезы это радости или печали.