Каждый чувствовал ответственность: остаться в зиму без картошкиравносильно смерти. Будет картошка-будешь сытым. Ребята тщательно ворошили землю в лунках. Мелкую картошку складывали в отдельное ведро. Она пойдёт на корм скотине.
Вечером за столом Иван рассказал о семье Степана: его взрослые дети живут отдельно, они с Марией в доме остались одни. Брат помог ему построить дом, в котором сейчас живёт Зоя с детьми.
Старший сын Фёдор в душе был возмущён, узнав, что отец завёл новую семью. Когда Иван заявил, что собирается всех перевезти в город, первым заявил:
– Я никуда не поеду. Меня в военкомате поставили на учёт, скоро призовут в армию.
Иван стал уговаривать мать:
– Будешь жить в одном доме с сыновьями. Мы сможем о тебе заботиться. Дети будут учиться в школе.
– Сынок, неприспособлена я для города. Не могу бросить дом, огород, Зорьку. Гену не отдам. Мал он по городам шастать.
– Машенька, – обратился Иван к дочери, – ты-то со мной поедешь?
– Куда мы поедем?
– К дяде Степану.
– На чём поедем?
– На поезде. Ты же никогда на поезде не ездила.
– Нет, не ездила.
– Тогда собирайся, не забудь своих кукол.
Маша вышла из-за стола и побежала к подружкам сообщить им новость, что она поедет на поезде.
За время отпуска Иван починил стайку, отремонтировал крыльцо. С Федей съездили в лес, нарубили жердей и поправили ограду вокруг огорода. Фёдор после окончания семилетки второй год работал в колхозе.
Перед отъездом Иван купил поросёнка и принёс в дом. Когда развязал мешок и выпустил его, тот бойко забегал по комнате.
– Ваня, – удивилась мать, – поросят надо покупать весной, чтобы в зиму заколоть, а этого надо кормить больше года.
– Мама, ему два месяца. Покормите до Нового года и зиму будете с мясом.
Уезжал Иван из Камышенки с тяжёлым чувством на душе. Колхозный мерин медленно тянул телегу. Он давно не бегал рысью. Тяжёлый труд в колхозе вымотал его силы. Гнедая масть подёрнулась сединой и превратилась в серую. Управлял конём Фёдор, держа в руках вожжи, не пытаясь понудить коня идти быстрее. Он понимал, что с отцом осталась недосказанность, но разговаривать не хотелось. Федя со своим детским эгоизмом не мог простить отца.
Иван понимал, что с сыном скоро не увидится, и старался завязать разговор, но тот на все вопросы отвечал односложно. Сын довёз отца и сестру до Кыштовки. Дальше им предстояло ехать на попутной машине до железнодорожной станции Чаны. Прощание было для Ивана горьким.