Эйвин положила холодные ладони на розовые рукава моего шифонового платья, украшенного кружевами и оборками.
– Ты должна довериться мне, – сказала она, ободряюще сжимая мои плечи. – Я когда-нибудь подводила тебя?
Я затрясла головой, чувствуя, как локоны щекочут щеки.
– Пока нет.
Восемь лет назад, когда умерла наша мама, Эйвин стала моей самой надежной опорой в этом изменчивом мире. Сестра всегда ставит мои потребности выше собственных. Точнее, ставила до того дня, когда согласилась выйти замуж за Роберта.
– Леди Эйвин? – окликнул сестру некто гнусавым голосом. Должно быть, сэр Генри Уизел, рыцарь с соседнего острова Веллан. – Надеюсь, вы не забыли про наш танец.
Эйвин опустила взгляд на свисающую с запястья бальную карточку и чертыхнулась себе под нос. Когда она снова встретилась со мной взглядом, в ее голубых глазах сверкнула решимость.
– Я люблю тебя, Кейлин. Что бы ни случилось, пожалуйста, помни об этом.
Мое окаменевшее сердце не дрогнуло. Я люблю свою сестру, но сейчас я этого не чувствовала. Мне хотелось запереть Эйвин в чулане до окончания церемонии. Тогда бы именно я надела свадебное платье цвета слоновой кости, которое доставили сегодня утром. Тогда бы именно я пошла к алтарю в приходской церкви и обменялась клятвами с моим возлюбленным.
Эйвин оставила меня стоять за тяжелыми бархатными портьерами и направилась по начищенному паркету бального зала к сэру Генри. Она подала ему руку в перчатке, и они присоединились к танцующим парочкам.
Я справлюсь. Я переживу этот вечер. Мне всего лишь нужно натянуть на лицо улыбку и притвориться счастливой на пару часов.
Жемчужное ожерелье мамы сдавило мне горло, когда я сделала глубокий вдох. Откинув темные локоны за спину, я расправила плечи и ступила в бальный зал.
Сотни свечей заливают пространство теплым янтарным сиянием. Со сводчатого кессонного потолка свисают трехъярусные хрустальные люстры, переливаясь лунным светом.
Мимо проскользнул одетый в черное лакей, неся на подносе узкие бокалы с золотистым шампанским. Я схватила бокал и направилась к стоящим вдоль стены стульям. Единственное свободное место оказалось между леди Гор, пожилой маркизой, страдающей подагрой, и мисс Джиной Фейхи, незамужней тридцатилетней дочерью городской модистки.
Гул разговоров, звон бокалов и стук каблуков гармонично слились с музыкой струнного квартета. Юбки и фалды камзолов кружат в танце. Пары стремительно проносятся мимо, подражая мрачным мыслям в моей голове.