Я кое-что припоминаю.
– Анне Болейн тоже отрубили голову?
– Помилуй Господи, что за память! – восклицает миссис Эллен. – Да, отрубили, детка, и по той же самой причине, но об этом нельзя говорить. Это было очень тяжело, большое горе для его величества и твоих родителей.
– Но кто была эта Анна Болейн?
– Она была второй женой короля, матерью леди Елизаветы, твоей кузины.
Я много слышала о моей кузине Елизавете. Она старше меня на четыре года, живет в собственном дворце с целой армией прислуги и редко бывает при дворе, потому что все время занята учением. Необычайно умная девочка, по словам моей матушки.
Миссис Эллен треплет меня по руке.
– Я слышала, что сначала он даже видеть ее не мог. Ей было только два года, когда не стало ее матери, и она осталась на попечении гувернантки. Когда она выросла из своей одежды, не было денег, чтобы купить новую, а канцлер Кромвель не хотел беспокоить короля. Но королева Джейн сжалилась над бедной сироткой и приняла ее обратно ко двору, и другие ее мачехи тоже по-доброму к ней относились, а также леди Мария, дочь короля от первой жены, королевы Екатерины. Теперь леди Елизавету всякий раз хорошо принимают при дворе. Говорят, что она никогда не упоминает о своей матери. Наверное, это и к лучшему. И она обожает своего отца, короля. Однако, Джейн, ты должна помнить, что об этих вещах нельзя болтать за стенами этой комнаты, понимаешь?
– Я понимаю вас, миссис Эллен, – серьезно отвечаю я.
В предрассветный час я просыпаюсь с криком, и встрепанная со сна миссис Эллен влетает ко мне со свечой в руках.
– Ну-ну, – шепчет она, баюкая меня в объятиях. – Это просто страшный сон.
Это и правда был очень страшный сон. Он был так похож на явь, что я проснулась, ожидая увидеть, как обезглавленная королева, вся в крови из раны на шее, слепо спотыкаясь, входит в мою дверь.