Вверху над галереей располагались музыканты, наигрывающие тихую вибрирующую мелодию без конца и начала, в такт которой немедленно забился в прихотливом танце ее пульс. В центре павильона свисавшие с потолка занавеси образовывали просторную столовую, в которой помещался обеденный стол красного дерева, такой длинный, что Катриона подумала – наверняка такого огромного стола нет даже у короля Англии в Виндзорском дворце.
Вокруг нее кружил водоворот музыки, цвета, движения. Катриона никогда не видела такой красоты – соблазнительной, экзотической. Она застыла как изваяние, затаив дыхание, в благоговейном восторге, зачарованная обволакивающей, томительной прелестью ночи.
– Посмотрите-ка на нее, – снисходительно улыбнулся ее дядя. – Если ты не самая очаровательная юная леди среди присутствующих, то я готов съесть собственную шляпу вместо этого странного карри, которым собрался потчевать нас старина полковник Бальфур. Готов предположить, что на вкус будет примерно одно и то же.
Катриона рассмеялась, покраснела и смущенно пролепетала что-то в знак благодарности. Потом, держа за руку дядю с одной стороны и тетю – с другой, направилась вместе с ними к павильону.
– С такой внешностью, – весело продолжал лорд Саммерс, – мы доведем до любовной горячки всех молодых парней, которые станут соперничать из-за твоей руки. Но мы будем очень разборчивы.
– Мой дорогой лорд Саммерс! – Тетя позволила себе слабую улыбку. – Не нужно торопить события. Что касается меня, я не хотела бы, чтобы дорогая Катриона покинула нас столь быстро. Ведь она только что приехала. – И тетя обратилась к Катрионе в мягком, если не сказать снисходительном тоне: – Дети уже так любят тебя, и я не знаю, что бы они без тебя делали. Право же, я бы не хотела с тобой расстаться. Ты напоминаешь мне мою дорогую сестрицу.
Ночь была исполнена волшебства. И Катриона предпочла не придавать значения слишком уж покровительственному тону тети Летиции или думать, что вообще подвигло ее на подобную речь. Вместо этого девушка решила, что ей следует радоваться и быть благодарной за их искренние великодушие и щедрость.
– Вы так добры ко мне.
– А что ты думаешь, Летиция, насчет Генри Каррадерса? – Лорд Саммерс перебирал возможных женихов точно карты в колоде. – Или о моем секретаре, мистере Джордже Ламонте?