Я мог бы сказать о себе, что я обычный необычный человек.
Мы в чём-то схожи с моим городом, не правда ли? Так вот же, я и вернулся сюда.
Я жил ожиданием и готовил себя к тому, что однажды… Однажды жизнь моя переменится. Не то чтобы я полагал сегодняшний день несущественным, напротив, я жадно вслушивался в этот мир и изучал его, я много читал, пробовал что-то писать, рисовал… понимая, однако, что всё это – своего рода духовные упражнения, не более того. Я должен был всегда быть в форме, будучи готовым к тому чтобы встретить свою судьбу.
О нет, я совсем не был глуп, этакий умный человек без определённых занятий.
Я жил ожиданием чуда и фантазировал, каким оно будет, или какой она будет, потому что, наверное, это будет женщина; ведь именно женщины делают нас мужчинами – теми, кем мы должны были стать и стали, или не стали, но могли бы стать… Так написано в книгах, а ещё в них написано, что время никогда и никого не ждёт, даже тех, кто живёт ожиданием. Оно и не ждало. И конечно, всё было не так гладко, как я об этом рассказываю, случались и срывы, и приступы бесконечной тоски, и метания, пустота и депрессия, и даже попытки самоубийства, но стоит ли теперь вспоминать об этом.
Что-то происходило все эти годы, я жил, окончил институт, вернулся сюда, вскоре женился, устроился на работу, развёлся… Потом прошло ещё три года, и тоже что-то происходило… появлялись и исчезали знакомые, увлечения, были какие-то женщины, попойки, какие-то поездки на чьи-нибудь дачи, но мимолётно, в стране происходили какие-то политические и, наверное, вполне исторические события, но всё это было где-то там, далеко, как у нас говорят, "в России". Здесь всё это было неважно.
Я жил ожиданием.
Когда вот так, очень долго ждёшь чего-то, и вдруг это происходит, то даже не сразу понимаешь, что произошло. Всё случилось как-то уж очень просто, почти неприметно, словно бы даже буднично. Я ехал в чьей-то машине по городу,– в этот момент мы поворачивали с Московского проспекта к грязно-серой коробке гостиницы "Калининград",– и просто от нечего делать, почти машинально, проверив кармашек чехла переднего сиденья, я достал из него журнал. Машину, в которой я ехал, незадолго до этого пригнал из Германии парень, который сидел теперь за рулём, и каким-то образом этот журнал оказался в кармашке чехла. Журнал был немецкий, и, не умея ничего прочитать, я стал просматривать фотографии, равнодушно перелистывая страницы. И тогда я увидел её.