– Молодой девушке опасно путешествовать в одиночку, – объяснила я, – поэтому я решила переодеться в мужской костюм. Теперь мне это больше не нужно.
Девушка понимающе кивнула в ответ, она больше не казалась такой испуганной.
– Детектив Мин рассказывал о старшей дочери… и теперь я вижу, что у вас его глаза, госпожа Мин.
Я никогда не считала, что похожа на отца, но вот уже второй человек сегодня говорит мне об этом.
– Значит, ты понимаешь, почему я все время пристаю к тебе с вопросами? Если мне удастся выяснить, что случилось с твоей сестрой, тогда, уверена, я смогу понять, куда пропал отец.
Она покачала головой и грустно вздохнула.
– Я так надеялась, что детектив Мин найдет сестру. Он обещал мне. – Она вонзила ноготь в большой палец, словно хотела, чтобы боль облегчила ее страдания. – Но есть ли теперь смысл проводить расследование, госпожа Мин?
– Почему же?
– Детектив исчез. А сегодня утром, когда я добилась встречи с судьей, он сказал, что до него дошли слухи, какой красавицей была моя сестра и как на нее заглядывались все мужчины деревни. Он сказал, что, скорее всего, она сбежала с возлюбленным. Что она сама бросилась вниз с обрыва, потому что чувствовала себя виноватой. А еще он сказал… – Исыл глубоко вздохнула, чтобы сдержать гнев, – что я отвлекаю его от важных дел пустяками.
Какая некомпетентность со стороны судьи проигнорировать подозрительные обстоятельства. Местный тиран, которому никто в этой деревне, даже старейшина, не мог противостоять.
– Сейчас ей было бы четырнадцать, – сказала Исыл. – Ей было тринадцать, когда она пропала. Откуда у такой юной девушки мог быть любовник? И почему же тогда она осталась нетронутой, если прожила с ним целый год?
Моя рука, сжимавшая дневник, ослабла. Красавицу не могли найти год. Я думала, что за это время над ней успели надругаться самым отвратительным образом, как же она осталась нетронутой?
– Ты в этом уверена?
– Моя тетя акушерка, и она успела осмотреть тело Хёнок. Мы знали, что судья Хон похоронит ее без осмотра, он всегда так делает. Поэтому мы сами провели осмотр. Тетя пришла к выводу, что до моей сестры никто не дотрагивался… в этом смысле. Кроме травм, полученных при падении, на теле не было никаких следов насилия.
– Она провела целый год в плену, – сказала я вслух, так трудно мне было держать мысли при себе, – и осталась нетронутой! Как странно! Несомненно, это дело должно было привлечь внимание судьи?