Саша была женой Фогана, а получила в наследство только квартиру на Ленинском проспекте и два миллиона долларов. Она посчитала себя обделенной и взялась восстановить справедливость. Хоть и не сразу, но это ей удалось. И теперь она – единственная наследница покойного Макса, а Лариса, увы, осталась у разбитого корыта.
Пока Саша еще не вступила в наследство, и Лариса являлась доверенным лицом своего мужа, поэтому, в принципе, обладала правом продать пакет акций. Но устроит ли «Совгоснефть» такое право?
– Имеете… – кивнул Годовиков. – Мы знаем, кто унаследовал акции, но вы можете продать их задним числом.
– Сколько?
– Пятьдесят миллионов долларов.
– Это грабеж, – спокойно, без эмоций, сказала Лариса.
Рыночная стоимость пакета составляла что-то около четырехсот миллионов долларов, но не так давно она отклонила предложение продать акции по этой цене, ожидая более выгодного предложения. И дождалась…
Но пятьдесят миллионов – это куда больше, чем ничего, и Лариса прекрасно это понимала, потому и возмутилась чисто для проформы.
– Мы бы могли предложить и пятьдесят тысяч, – усмехнулся Годовиков, – и вы бы все равно согласились. Но это подозрительно низкая цена. Настолько подозрительная, насколько подозрительной будет выглядеть сама сделка.
– Еще подозрительней она будет выглядеть, если я скажу, при каких обстоятельствах она была заключена.
Все правильно, Макса больше нет, и его доверенным лицом Лариса быть не в праве. Но ведь сделку действительно можно провести той датой, когда Макс еще был жив. В этом и заключался риск для «Совгоснефти». Одно ее слово, и сделку признают недействительной.
– Поэтому мы и предлагаем вам пятьдесят миллионов.
– Я согласна.
– Что ж, тогда завтра я потревожу вас снова… Скажите, какие лекарства вам принести, и я все организую.
Лариса бы не отказалась от ампулы морфия, но не о том нужно сейчас думать.
– Завтра мы подпишем договор?
– Да, завтра мы подпишем договор.
– А деньги?
– Сначала договор – потом деньги… Поверьте, обманывать вас нам не с руки.
– Я вас не знаю. Но знаю Кварцева Илью Борисовича, пусть он завтра будет на сделке.
Первое предложение насчет акций «Совгоснефти» поступило к Ларисе от человека, в подлинности полномочий которого она не сомневалась. Именно этого человека она и хотела завтра увидеть.
Годовиков думал недолго.