– Надеюсь, этого не повторится?
Я опять промолчал. Я и так каждый день обещаю, что не повторится.
– Понятно, – сказал отец. – Что думаешь летом делать?
– Не знаю.
– Не знаешь. Подумал бы. Последнее лето, между прочим.
Это да, про это я еще с сентября слышу. Что предпоследний год, что последнее лето, а потом раз – и взрослая жизнь, и уже все, и нет пути назад. Ну да, предпоследний год, ну да, последнее лето. И что? Срочно искать смысл жизни?
– Так что ты думаешь делать?
Это тоже вопрос не риторический. Тоже промолчал.
– Насчет политехнического думал? – спросил отец.
– Думал.
Я на самом деле думал. Политехнический – это хорошо. А самое главное, я туда вполне поступлю, там вроде несложно.
– Политехнический – это хорошо.
– А медицинский? Не хочешь попробовать?
– Медицинский тоже хорошо.
– Хорошо… А тебе самому-то что хочется?
Самый популярный вопрос в моей жизни.
– Политехнический ничего…
Политехнический лучше медицинского. Наверное.
– Понятно, – поморщился отец. – На западном фронте без перемен. Ладно, думай.
– Я думаю.
– Думает он… Что с собакой решили?
– Хорошая собака.
– Хорошая собака, – согласился отец. – И очень серьезная собака, она требует ответственности, ты хоть понимаешь?
– Я буду с ней гулять.
– Гулять он будет… У тебя рыбки в аквариуме засохли.
– Буду гулять, – сказал я упрямо. – Буду.
– Ладно. Поглядим.
Отец достал из бардачка эвкалиптовые леденцы, пожевал. Это он у матери перенял – леденцы.
– Конечно, стоило тебе по шее настучать за такое, – сказал он негромко. – Но поздно уже. Все могло ведь закончиться совсем по-другому. Ты представляешь, насколько по-другому? Это ты хоть понимаешь?
– Понимаю, – кивнул я.
– Конечно, Аделина тоже виновата. У нее-то мозги должны быть, взрослая вроде уже. Но с ней сейчас бесполезно говорить, она вся в облаках… Слава богу, эта псина подоспела. Как ее зовут, кстати?
– Не знаю. Собака.
– Сам ты собака… Ты за ней ничего не замечал? – спросил отец осторожно.
– За кем? – не понял я.
– За Алей.
– Не знаю. Нет вроде. А чего?
– Ты это… – Отец стал вдруг смотреть в сторону. – Если вдруг чего… Ты не очень удивляйся. Не подавай виду.
– В каком смысле? – снова не понял я.
– У нее сильный испуг. В таком состоянии сознание включает защитные механизмы, они могут по-разному…
Отец замолчал на секунду.
– Ладно, мне пора на работу, а ты думай, – сказал он.